Молчание девчат

В нашем непредсказуемом, жуликоватом государстве, более-менее безопасно можно вкладываться только в золото и недвижимость. Деньги — бумажки.

Помните, в девяностые стояли очереди к Сберкассе, как за хлебом в блокадном Ленинграде? Все накопления тогда сгорели. Сколько народу от горя, сколько людей от инфарктов-инсультов померло — чисто война.

Государство, как всегда, сделало морду валенком: будто это не его рук дело.

А помните конец 2015-го? Тогда будто в муравейник палку воткнули — вся страна перед Новым Годом забегала, рванула валюту скупать.

Государство осклабилось: «Шу-учу», — и обратно доллар обвалило. Группа товарищей в три дня валютными миллиардерами стали. А простые граждане и посейчас спят, обняв подушки с обесцененными зелёными.

Не-ет, с государством — напёрсточником в его бандитские игры нельзя играть.

А помните советскую рекламу кооперативов: с румяным улыбающимся новосёлом? Он вертел на пальце связку ключей: «Накопил и квартиру купил!»?

Вот и я копила и покупала, покупала и копила. Квартира, с ещё тёплыми, только выползшими из принтера документами, уже начинала работать на следующую квартиру.

Признаюсь: это нескончаемый замкнутый круг так втягивает, увлекает. Тут не результат важен, а процесс. Хотя и результат тоже.

— Почему не в Москве? — спрашивала подружка.

— Потому что не всем в жизни счастье.

Я лукавила. Недавно выгодно продала несколько квартир на окраине — и справила ободранную, страшненькую трёшку в столице нашей Родины, в районе ВДНХ.

Из окна могучую парочку, рабочего и колхозницу видно, работы скульптора В. И. Мухиной. Очень удачное приобретение. Пока обленившиеся москвичи хлопали ушами и моргали заспанными глазками — шустрая голодная провинциалка оказалась раньше всех в нужное время и в нужном месте.

Прописалась: московская пенсия в два раза больше моей — не кот начихал. Наняла за копейки двух девчат-малярш: ясен пень, наших, местных. В Москве за такие деньги плюнуть не возьмутся.

Они за лето сделали из убитой квартиры конфетку. Тут же впустила богатеньких молодожёнов, взяв вперёд за полгода…

Когда в паспорте штамп со столичной пропиской шлёпнули — на сердце будто тёплое масло разлилось. Теперь Лизанька, что случись, не пропадёт. Московская квартира — это лучшая страховка, самый надёжный загашник на чёрный день. Запасной аэродром, подушка безопасности на все времена.

Надоест работать — сдавай. И живи себе в стеклянном доме на берегу океана, день и ночь слушай неумолчный океанский прибой.

Загорай, раскинув ручки, как смуглый крестик на золотом песке. Купайся, бездумно собирай на пляже крабов и ракушек. Я в старом триллере с Николь Кидман такой прозрачный дом-куб видела.

* * *

Когда хотя бы одна в сети моих квартир простаивала — это было как нож в сердце. Когда, напротив, все удачно сдавались — душа пела. Я физически чувствовала, что каждая минута, да чего там — секунда — для меня золотая. Потихоньку тикает, капает. Работает на нас с Лизанькой, приносит прибыль.

И вот на горизонте очередной финиш: покупка новой квартиры. По закону подлости, до полной суммы обязательно не хватало самой малости, каких-нибудь жалких ста тысяч.

Тогда я переходила на блины на воде и на суп из куриных голов. Люди их для собак и кошек берут, а я вот для себя.

Ничего, жирненько, наваристо получается. Только глазки нужно выковырять, чтобы бульон не был мутным и горьковатым. Да-с, а вы как думали: квартиры, они легко даются?

Это что касается еды. Насчёт одежды даже вопросов не возникало. Норковая шуба — или не достающие сто тыщ? Не смешите меня. Норка — это же для дур, пыль в нос пустить.

Плывёт такая баржа в мехах — а от этого баржей не перестаёт быть. Меня же спасало, что сохранила девичью фигурку всю жизнь.

Кто в мехах баржа, а я и в штопаном пальтишке — стройняшка, модель, королева. Мужики до сих пор глаза пялят. Пшли прочь, тьфу на вас, одно сплошное разочарование.

В одной книжке прочитала что-то вроде:

«Это только сначала мужчина кажется загадочным и сложным. А пообщаешься с ним и видишь, что внутри у него пара шестерёнок и пружина от дивана».

Точней не скажешь.

* * *

Бегать по городу, от квартиры к квартире, мне приходилось много: своего авто нет, на такси разоришься. Обувь на ногах прямо горела.

Так я приспособилась: как Акакий Акакиевич, научилась ставить ноги особым манером, чтобы подольше не снашивать подошвы.

…Или на путешествиях все помешались. «Ах, Египет!», «Ах, мы были в Сочи!», «Ах, мы летали на Гаити!».

Да я наловчилась путешествовать, не выходя из дома. Включала телевизор, каналы Дискавери или «Живую планету», или передачу «Орёл и решка» — и понеслась, только ветер в ушах свистит.

Те, кто говорит: «Ах, ох! Увидеть своими глазами — это совсем другое дело» — они просто выёживаются.

Они из баров и из бассейнового корытца не вылезали. А в баре том — просроченное тёплое кислое пиво. А в корытце — хлорка и моча.