Молчание костей

Моя душа желала куда больше, чем просто справедливости. Я хотела знать, кто такой инспектор Хан. Хотела знать его историю, скрытую в глубинах Дома ярких цветов. Историю гнева, накопленного за десяток лет, или историю извращенного голода, которая раскроет темные секреты его прошлого. Или что-нибудь о его семье – кем они были, где они жили, почему никто не знает об их существовании.

Стерев пот с лица, я зашагала вдоль стены и остановилась у бокового входа, к которому как раз подошла служанка с ведрами воды на коромысле. Я сжала покрепче фонарь в руках и двинулась следом за ней во двор слуг.

Возле стены в ряд выстроились огромные коричневые котлы с соевым соусом, соевой пастой и различными соленьями. Слуги сновали туда-сюда меж дверей кухни, откуда вместе с паром доносились запахи вареной свинины с имбирем и травами. Внутри служанки нарезали на разноцветные горки овощи – морковку, шпинат, баклажаны, огурцы, редиску, головки чеснока. Соломенные корзинки были набиты жареным луком и оладьями из цуккини.

– Потерялась?

Я развернулась и увидела за собой служанку с поседевшими на висках волосами. Должно быть, одна из старших служанок. Она глядела на меня, поджав губы, и я почти чувствовала, как она всеми силами старается не смотреть на шрам у меня на щеке. Многие слуги себя так вели. Мой шрам напоминал им, что они всего лишь чья-то собственность.

– Мой хозяин велел передать письмо, – ответила я, – но я не знаю, куда идти.

– А кто тебе нужен?

– Госпожа Ёнок. Впрочем, если она занята, я и ее служанке могу передать.

Женщина кивнула.

– Оставь фонарь где-нибудь.

Меня провели в огромный двор, где толпились мужчины и женщины в ярких платьях и халатах, шелковистых, с размашистыми подолами и рукавами. Все они смотрели в одном направлении, и, проследив за их взглядами, я увидела распластавшуюся на земле кисэн с задранной юбкой, из-под которой выглядывало белое нижнее белье. Я оглянулась на старую служанку, гадая, часто ли тут случается подобный хаос.

Она сжала губы в возмущенную ниточку.

К кисэн медленно приближался мужчина. Халат свисал с его обнаженного плеча, как будто он только проснулся от мучительного кошмара. Волосы его были собраны в неряшливый пучок, а выбившиеся пряди не падали на лицо только благодаря шелковой повязке в золотых узорах. Его меч блестел в свете фонарей. С каждым его шагом кисэн отползала все дальше и дальше назад.

– А ну-ка повтори, инёна!

Где-то я уже слышала этот вкрадчивый насмешливый голос. А потом я увидела и лицо мужчины. Лицо молодого господина Чхои.

– В глаза мне гляди! Что ты там нашептала другим? Считаешь, что я не настоящий сын Чхои, а самозванец, да? Говори!

Он поднял меч, и на мгновение мне показалось, что он ее убьет. Но тут другой мужчина схватил молодого господина за руки. Судя по тому, как юноша зашатался, он был вдрызг пьян.

Старая служанка цыкнула языком и разомкнула губы, как будто собиралась резко окрикнуть молодого господина, но тут же передумала, снова цыкнула языком и повернулась ко мне:

– Давай не будем пялиться, дитя. Пойдем.

Вслед за женщиной я прошла мимо белых стен и темно-красных сосновых колонн и балок к боковому входу в просторное поместье. Однако мои мысли все еще были там, во дворе. За ледяной улыбкой молодого господина Чхои таилась такая ярость, что, наверное, не один человек пострадал от его руки еще до случая с болтливой кисэн.

На мгновение я даже задумалась, а не допустила ли я серьезную ошибку. Может, зря я подозревала инспектора Хана и полицейского Сима? В груди образовался тугой напряженный комок.

Проклятье. Неужели я не того подозревала?

Но времени размышлять у меня не было. Я задвинула беспокойство поглубже, в дальний конец разума, а старая служанка тем временем вела меня по длинным коридорам. Я надеялась, что сумею встретиться со служанкой госпожи Ёнок – наверняка ведь кисэн в этот час была чем-нибудь занята. Однако женщина остановилась перед двойными раздвижными дверьми, по обе стороны от которых, сцепив руки и склонив головы, стояли служанки, такие серьезные, будто ожидали саму королеву-регентшу. Старая служанка прошептала что-то одной из девушек, и та, прислонившись к бумажной двери, тихо проговорила:

– Госпожа, вам принесли письмо.

Я отшатнулась. Этого я точно не ожидала.

– Я бы не хотела беспокоить вашу хозяйку, – зашептала я, – мне и личная служанка сойдет…

– Входите, – раздался изнутри хриплый голос.

Двери раздвинулись. За ними оказалась дама такой красоты, что, даже несмотря на охватившее меня смятение, я не могла не восхититься. Она была похожа на героиню какой-нибудь сказки: белоснежная кожа, идеальные красные губы, глаза блестящие, как черные жемчужины. В сравнении с ней я со своим шрамом чувствовала себя настоящей оборванкой.

– Подойди, девочка.

Я шагнула к госпоже Ёнок, и паника тут же нахлынула вновь. Женщина сидела на полу. На ней была пышная шелковая юбка лилового цвета и полностью черный жакет, открывавший бледные плечи и руки. Одну ногу она согнула и уперла локоть в колено.