Молчание морщерогих кизляков (СИ)

Когда они с Гарри бросились к хрипящему на полу Снейпу, это был человек, который яростно цеплялся за жизнь. У него в глазах стоял такой ужас, такой протест, а кровь неумолимо бежала по пальцам, которыми он судорожно зажимал разорванное горло. Ноги беспомощно сучили по полу, как будто он из последних сил хотел убежать от неминуемой смерти.

Гермиона помнила, как потеряла несколько драгоценных секунд, роясь в своей сумке в попытке найти безоар, забыв о том, что камень можно призвать с помощью магии. Как назло, настойки бадьяна у нее больше не было, но безоар должен был нейтрализовать змеиный яд. В это время Гарри собирал воспоминания, которыми Снейп во что бы то ни стало хотел поделиться перед смертью. Безоар прыгнул в ладонь Гермионы под действием чар, а Гарри отстранился от Снейпа. Профессор с облегчением выдохнул и опустил руку, как будто теперь его жизнь уже не имела значения. Но Гермиона считала иначе.

Отправляясь в поход, гриффиндорская всезнайка запаслась не только палаткой и книжками. Она изучила основые приемы и техники колдомедиков, потому что на войне недостаточно уметь делать непрямой массаж сердца и считать пульс. Когда Рона расщепило, она вылечила его настойкой бадьяна. Но у профессора было разорвано горло, а настойки у Гермионы больше не было.

Она успела наложить сосудосуживающее прежде, чем послышался грохот и звон. Звук показался ей ужасным. Совсем как в детстве, когда она залезла на стол в гостиной, чтобы достать книгу с верхней полки шкафа, и уронила любимую бабушкину вазу. Хрустальная ваза разбилась вдребезги. Совсем как флакон с воспоминаниями профессора, который выскользнул из рук Гарри, когда Мальчик-который-выжил запнулся об выступающую половицу на трухлявом полу Визжащей хижины.

В голове бегущей строкой пронеслась мысль о том, что все склянки надо околдовывать Неразбиваемыми чарами. Больше думать было некогда. Гермиона повернулась к обратно к Снейпу, который как-то осунулся, и не столько от кровопотери, сколько от осознания того, что драгоценные воспоминания были безнадежно утрачены. Но Гермиона решила подумать об этом позже. Сейчас она должна была спасти жизнь профессору.

Она не слышала, как Гарри пробормотал «я позову на помощь» и выбежал из хижины. Гермиона была сосредоточена на восстанавливающих чарах. Колдомедицина требовала хорошего знания анатомии, поэтому она старалась думать о горле профессора как о фотографии на развороте учебника. Гермиона мысленно восстанавливала в голове линии вен, артерий, мыщц гортани и прочих тканей, латинские названия которых мелькали у нее в голове бегущей дорожкой – дорожкой, которая выскользала из окровавленных пальцев.

Ткани неохотно восстанавливались под воздействием магии. Грейнджер молилась успеть, потому что по лицу Снейпу было ясно – сам он успеть не надеется. Он смирился. А сдавшийся человек, как известно, умирает. Гермиона не собиралась этого допускать.

Дверь в хижину с грохотом распахнулась и рядом вдруг оказался Люпин. Наверное, Гарри позвал его на помощь. Римус отпихнул Гермиону в сторону и принялся сшивать разодранное горло Снейпа магическими стежками – восстановление тканей требовало слишком много времени, сперва нужно было остановить кровотечение.

Гермиона сидела на коленках и молча наблюдала за действиями Люпина. Снейп был бледнее обычного, а на груди профессора поблескивало огромное мокрое пятно, едва различимое на черной ткани сюртука. Понять, что это кровь, можно было только по некогда белому воротничку. Гермиона опустила глаза и посмотрела на свои руки. Она часто видела этот момент в фильмах, когда главный герой смотрит на свои окровавленные ладони. На кровь человека, который не должен был умирать.

Почему? Снейп не был ее другом, членом семьи или возлюбленным. Он даже не был ее любимым учителем. Он убил Дамблдора. Он переметнулся на сторону Темного Лорда. Но в тот момент, когда Гермиона увидела его на полу хижины с этим безраздельным ужасом и протестом в глазах, она поняла, что он не должен был умереть.

– Колдуй восстанавливающее! – Рявкнул Люпин.

Гермиона вздрогнула. Всегда спокойный и меланхоличный Римус был напуган и зол. Снейп действительно мог умереть. Она должна помочь ему, а не витать в облаках. Гермиона подползла на четвереньках обратно. Опечатки ее кровавых ладоней остались на половицах. Тряхнув головой, она начала восстанавливать ткани профессорской шеи с помощью магии. Когда горло Снейпа больше не сверкало обнаженной трахеей, Римус забрал у Гермионы безоар и запихнул его в глотку профессору.

– Давай же, давай… – Пробормотал он и похлопал Снейпа по щеке. – Живи, дракл тебя дери!

Наверное, это было личное. Должно быть, Римус по-прежнему чувствовал себя виноватым за то, что едва не убил Снейпа, когда перекинулся в полнолуние. В этой самой хижине, много лет назад.