Молчание пирамид

— Ты им нужен. Я, скорее всего, лишний свидетель…

— Тогда беги один, подстрахую…

— Что я потом скажу своему начальству?

— И Принцессе…

— И Принцессе!

Прошло минут пять настороженной тишины, даже охранники перестали шастать туда-сюда. Наконец, у кого-то из них зазвонил телефон и послышалось полусонное:

— На связи…

Помощник толкнул Самохина и поднял ведро.

— Понял, — через несколько секунд произнес охранник.

Будто по тревоге, почти одновременно щелкнули замки, хлопнули передние двери и заурчал мотор.

— Ну, ребята, вам повезло, — прошептал Плюхач. — Еще поживете…

Под утро машина съехала с асфальта на гравийную дорогу, которая становилась все хуже и хуже. Мотало и трясло так, что клацали зубы и ехать можно было лишь на корточках или стоя на коленях. Потом под колесами застучали стыки бетонных плит, и через два часа голова загудела, как железная громыхающая коробка, и казалось, что внешнего мира уже не существует. Даже крепкого, спортивного Плюхача начало тошнить, и он скрипя зубами подавлял рвотные позывы.

— Я знаю, куда нас везут. — попытался вдохновить его Самохин. — Дорога знакомая…

— Мне все равно, — просипел тот. — Скорее бы все кончилось…

— А все только начинается.

— Утешил…

Наконец, микроавтобус забуксовал и увяз. Его попробовали раскачать и вытолкнуть, однако у водителя с охранником силенок не хватило.

— Мы на болоте, — сказал Самохин. — Недалеко осталось.

— Докуда недалеко?

— До цели. Мы с тобой на юге Западной Сибири.

— Ты это точно знаешь?

— Не знаю, а чувствую.

— Тогда нам пора с этими поменяться ролями, — судя по звукам, Плюхач стал ковыряться в замке наручника. — Они успокоились, расслабились… Обоих вырублю, грузим в машину и едем.

— И куда же мы приедем?

— Ты же знаешь?

— Свободных нас там не примут. Мы им нужны в качестве пленников. А хозяев надо уважать.

Помощник молча согласился и тоскливо прошептал:

— Хоть бы выпустили воздухом подышать…

Его мольбы были услышаны, скоро дверь открылась, опахнуло свежестью.

— Выходите.

Ожидаемого болота не оказалось, хотя вокруг было влажно и сумеречно, ветер гнал низкие тучи над высоким лесом. Где-то в небе выли турбины пассажирского самолета — мир все-таки продолжал существовать. Разве что земля все еще качалась под ногами.

— Парашу освободите, — как-то профессионально скомандовал охранник в маске. — От машины не отходить.

Самохин не узнавал ни дороги, ни места, однако не мог отвязаться от ощущения, будто они остановились где-то недалеко от Горицкого стеклозавода. После душной коробки все запахи ощущались ярко и казались знакомыми, может, оттого, что пахло отсыревшим мхом…

Охранник дождался чьей-то команды по телефону, приковал пленников друг к другу наручниками, заставив взяться под руки, и повел по узкой дорожной насыпи, размытой дождями. Похоже, дорога эта была недостроена: попадались кучи гравия, едва прикрытые грунтом трубы водопропусков и самое смешное — верстовые столбы с пустыми табличками.

Прошли километра четыре, прежде чем окончательно рассвело и открылось широкое озеро с высоким берегом, на котором стали проглядывать крыши домов. Место было живописное, вокруг поднимался старый сосновый бор, а за озером тонкой полоской белел чистый березовый лес.

— Похоже на среднюю полосу России, — шепнул помощник. — Примерно, как в Воронежской области. Но отчего же так долго ехали?.. Смотри! Это не дома. Вернее, не крыши…

На вытянутой вдоль озера площадке, обрамленной старыми соснами, двумя ровными рядами стояли самые настоящие пирамиды. В основном каменные, покрытые чем-то блестящим, но были и стеклянные, напоминающие оранжереи. Все примерно одного размера, высотой с двухэтажный дом, без окон и видимых дверей, отчего создавалось ощущение мрачной монолитности. Две из них выделялись особенно: одна стояла на отшибе прямо в сосняке, облицованная скорее всего искристым гранитом, а вторая — в центре этого странного поселка — была чуть ли не вдвое выше остальных.

— Кажется, мы в Египте. — ухмыльнулся Самохин.

— Да в каком Египте? — Плюхач утратил остатки чувства юмора. — Хрен знает, что… Там же пески крутом, пустыня!

— Тихо, не кричи… Будет тебе и пустыня. Охранник окончательно расслабился и молча плелся сзади с видом человека, после долгих скитаний вернувшегося в родные места.

— Я знаю, как называется этот город, — оглянувшись, похвастался Самохин.

— Как?

— Тартарары.

— Хочешь сказать, загремели в тартарары?

— Сквозь землю провалились.

— Уже крыша едет… Я скоро и в это поверю.

— Да ладно, я пошутил. Мы действительно в Сибири, на поверхности родной земли.

Пирамид было десятка полтора, и еще две только строились на дальнем конце площадки: несмотря на ранний час, водил стрелой автокран, на деревянных лесах мелькали люди.