Молчание посвященных

Смерив его презрительным взглядом и небрежно кивнув Айюб-хану, Метлоу стремительно покинул кабинет.

Братья вновь переглянулись.

– Говорил я тебе, что ни одному янки нельзя верить! – воскликнул потрясенный Айюб-хан. – Полтора года дрожать от страха – и такой результат!

– Какая муха его укусила? – пробормотал обескураженный Али-хан. – Ты пока сообщи Юсуфу о поездке в Гонконг, а я, несмотря на нанесенное мне оскорбление, попробую вызвать глупого янки на откровенность, – добавил он и, забыв о своей солидности, опрометью бросился вслед за Метлоу.

* * *

Башни древней мечети Махабат-хана неприступно возвышаются над пыльными и узкими улочками старого города. Просторную площадь перед входом в мечеть занимает восточный базар. Здесь можно купить все: от верблюда до грациозного арабского скакуна, от ржавого трактора марки «Беларусь» до сверкающего свежим лаком «Мерседеса», от обожаемого Востоком «калашникова» до американской зенитной ракеты «стингер».

По обочинам площади, за грязным арыком, оборванные и изможденные люди предлагают кустарные поделки, домашнюю снедь, зелень и какое-то тряпье, но мало-мальски состоятельных покупателей вокруг их жалких лотков почти не наблюдается, и продавцы с восточной отрешенностью лениво перебрасываются в нарды или, после очередной дозы гашиша, дремлют на корточках в тени деревьев.

Едва Метлоу вырулил на примыкающую к базару улочку, как его джип оказался в плотном окружении юных оборванцев, тянущих худые, грязные руки за подаянием.

– Прочь, свинячье племя! – замахнулся на них Али-хан. – Дети афганских беженцев! – раздраженно пояснил он. – Русские ушли, но из-за грызни между моджахедами мы по-прежнему вынуждены терпеть этих голодранцев в нашей благословенной стране!

– Хватит болтать! – повысил голос Метлоу. – Напомню вам восточную мудрость: «Из щенков шакалов вырастают шакалы, а из детей обиженных народов отважные мамлюки».

– Увы, мистер Метлоу, – скрывая за улыбкой ярость, возвел руки к небу Али-хан. – Отважные мамлюки – это всего лишь блистательное прошлое Востока, и не более того…

– Вот как! – насмешливо отозвался американец. – А скажите-ка мне по секрету, коллега, когда натасканные вами афганские талибы-мамлюки установят угодный вам режим в ущельях Гиндукуша, в какую следующую страну вы направите их умирать под зелеными знаменами ислама?

– Аллах акбар! На все его воля! – усмехнулся Али-хан. – Но не на американские ли доллары вскормлены в Афганистане полчища мамлюков, и разве не ваши инструкторы который год натаскивают их?

– Недоумков и у нас хватает. Но я не получил ответа на свой вопрос.

– Интересуетесь, не пошлем ли мы афганских мамлюков в Россию? – бросил на него косой взгляд Али-хан. – Иншалла!.. Все, все в руках Аллаха, а смертным не дано знать его помыслы. Кстати, полковник, я же не спрашиваю, куда вы пошлете умирать под вашим полосатым флагом русского пехотного майора, если он когда-нибудь выздоровеет.

– Коллега, мы в ЦРУ не любим, когда суют нос в наши дела, – оборвал его Метлоу и, помолчав, добавил: – Но раз уж вам не терпится поговорить о русских – поговорим о них.

Али-хан пожал плечами.

– Что о них говорить… Аллаху было угодно, чтобы они ушли из Афганистана, – они ушли. Уползли в свои северные леса, как побитые собаки.

– Неужели вы не догадываетесь о сути нашего разговора?

– Нет. А в чем дело?

– В том, коллега, что в мае и июне позапрошлого года наши спутники почти каждый день фиксировали интенсивные радиообмены между ставкой Хекматиара и Лубянкой.

– Я всегда подозревал, что Хекматиар за моей спиной ведет тайные переговоры с русскими, – равнодушно отозвался Али-хан. – Шакалы ничем не лучше гиеновых собак, мистер Метлоу…

– Радиообмен шел на неизвестной нам аппаратуре моментального сброса огромного количества закодированной информации, – бросив на собеседника взгляд, продолжил Метлоу. – Наши парни в Лэнгли с год ломали мозги, расшифровывая беседы парней из КГБ с неким Каракуртом.

– Расшифровали?

– Признаться, было нелегко, но дело стоило потраченных на это долларов.

– Каракурт – псевдоним русского агента?

– И агентурная кличка, и его позывные.

– О чем они беседовали?

– Помимо прочего, о грызне полевых командиров моджахедов, о дислокации и численности их отрядов, о маршрутах караванов с нашими «стингерами», которые потом в пух и прах разносила русская авиация.

– Я помню это, – усмехнулся Али-хан. – Деньги американских налогоплательщиков летели тогда как в бездонную яму.

– Но самое интересное, коллега, – покосился на него Метлоу, – содержится в майских расшифровках восемьдесят восьмого года. Например, второго мая Каракурт сообщил Лубянке место и день сбора афганского коалиционного правительства. Того самого правительства, которое она ликвидировала до последнего министра девятого мая, ровно за день до его официального появления на политической сцене.