Молчание в тряпочку

Яна выползла вместе со всеми оставшимися в живых пансионерами к завтраку. Голова ее сильно кружилась, а вилка слегка дрожала в перебинтованной руке. Маленькая, сухонькая старушка с седыми, легкими волосами вокруг головы сидела напротив Яны и буравила ее глазками-бусинками.

— Первый раз вижу такую молодую женщину среди нас. Как себя чувствуете?

— Спасибо, уже хорошо.

— Клава, — представилась бабулька.

— Яна.

— Яночка, неужели вам некуда идти, что вы торчите в этой богадельне? Я же хоть и старая, но все вижу. Я видела высокого темноволосого мужчину, который приезжал сюда на большом черном автомобиле и смотрел на вас, не отрываясь, пока мы находились на прогулке.

— Да, я тоже слышала от Аллы, что из психлечебницы сбежал один тип, подозрительно похожий на этого, что приезжал на «Мерседесе», а лечился он от того, что любил подглядывать за женщинами.

— Все шутите. Но согласитесь, что «Прогресс» — не место для вас.

— Мне надо прояснить несколько вопросов, а потом я уйду отсюда. Вы ведь знали моего дедушку Дмитрия Ивановича?

Клава опустила глаза и принялась нервно кромсать омлет в тарелке.

— Он поступил сюда не так давно, поэтому я не успела с ним близко познакомиться, но он производил весьма приятное впечатление.

— Знаете, у меня есть сведения, что Дмитрий Иванович кое-какие свои личные, очень важные вещи передал на хранение своей новой знакомой, которую я не знаю. Но она должна жить здесь, в «Прогрессе», — сказала Яна, откусывая кусочек творожного сочня и косясь на хмурую женщину в бигуди с бульдожьим лицом, сидящую и смачно жующую за соседним столиком.

— Вот почему вы тут… — протянула Клава, сжимая в маленьких кулачках край скатерти. — А вам не кажется, девушка, что поздно кулаками махать? Дмитрия Ивановича уже не вернуть, а на других людей можно накликать беду. Послушайте мой совет, деточка, не будите спящих собак! Здесь плохое место, и я не советую вам ничего тут разыскивать.

— Вы чего-то боитесь? Скажите мне, — умоляюще попросила Яна, нутром чувствуя, что бабулька что-то знает.

— Нечего говорить, я ничего не знаю! Боже упаси! — замахала маленькими ладонями Клава. — Что я могу знать, старая, глухая, слепая старуха, едва не погибшая при пожаре?!

Клава достала из кармашка пузырек с сердечными каплями и принялась энергично отсчитывать их прямо в какао.

— Единственно, Яна, что я могу вам сказать, это то, что новая подружка, как вы говорите, вашего Дмитрия Ивановича погибла вместе с ним в том адском огне!

Яна ахнула:

— Так та погибшая женщина и была…

— Да! Они все дни, да и ночи, проводили вместе. Уходите отсюда, девушка, уносите ноги подобру-поздорову! — проговорила Клава заговорщицки.

— А как же вы здесь останетесь, если здесь так страшно? — спросила Яна.

— Я — счастливая, у меня есть жилье, и сейчас после того пожара я как раз подумываю о возвращении к обычной жизни. Я думаю, там мне будет безопаснее.

— Хорошо, я послушаюсь вашего совета, — солгала Яна, — но если вы все-таки что-нибудь вспомните, то сообщите, пожалуйста, мне. Возьмите эту бумажку, я тут написала свой телефон и адрес, где я работаю.

— Ой, да что я могу вспомнить? — отмахнулась Клава, но записку быстренько сунула себе в карман, скорее для того, чтобы никто не видел, что она взяла что-то от Яны.

— Все на прогулку! — пригласила пансионеров дежурный врач противным визгливым голосом. Яна отпила глоток компота и поплелась вместе со всеми на свежий воздух. Она, уныло повесив голову, шаркала по гравиевой дорожке среди обгоревших яблонь, погруженная в свои мысли.

«Все! Крах! Полный крах! Оборвалась последняя ниточка! Дмитрий Иванович сказал, что все у его новой подружки. Все! То есть все доказательства и материалы, что он сумел тут обнаружить. И все это пропало, потому что его подружка тоже погибла в том жутком огне… Интересно, почему погибли только они двое? Человек, который нашел доказательства чего-то, и та, кому он отдал их на сохранение? Нет, не может быть, чтобы это было простым совпадением! Я не пойму, что такого мог здесь увидеть Дмитрий Иванович, что его за это убили? А может, его и не убивали? Что я цепляюсь неизвестно за что? Возможно, Григорий Андреевич был прав, говоря, что в этом деле ничего нет?»

Яна в задумчивости забрела в самый дальний конец территории пансиона «Прогресс». Она оказалась рядом с небольшим зданием, сложенным из старого, красного кирпича, с маленькими узкими окошечками, словно бойницами. Из крыши этого здания торчали металлические трубы, а на каждой стене работали мощные вентиляционно-вытяжные системы. Пахло какими-то химикатами. Яна поднялась на цыпочки и заглянула в окно. Помещение было темное, но она смогла разглядеть какие-то агрегаты с мигающими лампочками и большие, широкие столы в центре зала. На ее плечо легла тяжелая рука, Яна, вздрогнув от неожиданности, обернулась. Сквозь увеличивающие линзы на нее холодно и зло смотрели глаза директрисы Лилии Степановны, при этом ее тонкие губы были растянуты в подобие улыбки.

— Что-то здесь потеряли, Яна Карловна?

— Нет, просто заблудилась, задумалась, знаете ли…