Молчание желтого песка. Смерть толкача

— Видишь? — со значением сказал Пол. — Если бы она была тяжелее, то кость не выдержала бы, а так ему только больно и всё. Я чересчур увлекся своими экспериментами с Гарри. Видимо, я слишком часто колотил его по толстому брюху, наверное, там что-нибудь лопнуло, один Бог знает, что именно. В какой-то момент мы оба думали, что он не сумеет дойти до банка, чтобы получить деньги.

— Если ты отпустишь Мейера, я расскажу тебе о письме. Все, что ты захочешь.

— Отпустить Мейера? — возмутился Диссат. — Знаешь, я не думал, что ты так наивен. Мейер, как и ты, мертв. У вас нет никакого выбора. Я могу поторговаться с тобой насчёт последних пятнадцати минут жизни Мейера в обмен на информацию об этом письме.

Я не сомневаюсь, что, когда придет время, он с радостью одобрит подобную сделку. Однако о чём это мы? По правде говоря, меня это письмо не слишком интересует. Кое-что я узнал от Мэри и от Лизы, а потом от Гарри. Теперь я могу проверить то, что узнал раньше, и выяснить ещё кое-что. Зачем же мне отказывать себе в таком удовольствии?

— Действительно, зачем? — сказал Мейер севшим голосом.

— Вы мне нравитесь, — доверительно сообщил Пол. — В самом деле. Конечно, это обязательная часть того, что я собираюсь сделать. Помнишь, Трэвис, как Лиза стала… просто предметом, неким объектом? Этот предмет двигался, издавал какие-то звуки, но Лизы не существовало. Я сделал подобную ошибку и с Гарри, но только в самом конце. Проблема заключается в том, чтобы клиент не терял представления о своей личности и нормально функционировал до самого конца. Теперь нам нужно убрать Мейера отсюда. Встань и привези сюда, пожалуйста, эту ручную тележку, Трэвис.

Я привез тележку и, выполняя указания Пола, неловко погрузил в неё своего старого друга. В результате получилось, что Мейер лежит на правом боку. Он прищурился, глядя на меня, и сказал:

— У меня из головы никак не идет один дурацкий каламбур, он привязался ко мне, как мелодия заезженного шлягера. Будем надеяться, что он растерял свое мастерство.

— Как твоя нога? — спросил я у него.

— У неё сравнительно хорошая форма, так мне кажется, но некоторые считают, что она слишком волосатая.

— Ты что, пытаешься меня рассмешить? — спросил Пол.

Мейер сказал своим хорошо поставленным лекторским голосом:

— Мы часто обращали внимание при клиническом изучении подобных случаев, что садисты с гомосексуальными тенденциями, как правило, лишены чувства юмора.

Диссат обошел тележку, прицелимся и сильно ударил Мейера по плечу.

— Пожалуйста, — сказал он, — не надо больше шутить. Мейер шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и ответил:

— Надеюсь, я не произвел на тебя плохого впечатления Диссат.

— Ты что, боишься, Мейер? — вежливо спросил Пол.

— Представляешь, внутри у меня всё так сжалось, что мне трудно дышать, — отозвался Мейер.

Выполняя инструкции Пола, я откатил тележку в сторону, развернул её, а потом начал с трудом толкать вверх через порог. Пол раскрыл большие металлические двери, и я тяжело дыша, выкатил тележку. Белый солнечный свет начал желтеть, день клонился к вечеру. Я катил тележку по грузовому пандусу, потом по более крутому скату, где тележка чуть не вырвалась у меня из рук.

Дальше началась бетонная дорожка, и колеса весело звенели и постукивали. С каждым шагом я всё меньше чувствовал проволоку, стягивающую мои щиколотки, и боялся, что она развяжется раньше времени. Я старался идти маленькими шажками, стараясь ставить ноги так, чтобы проволока не натягивалась слишком сильно. Мы прошли через большие ворота и направились к асфальтовому заводу. Диссат велел мне остановиться, и ногой спихнул Мейера с тележки. Мы находились на площадке для грузовиков, под большой погрузочной воронкой. Асфальтовая масса была густой, черной и неоднородной, кое-где виднелись полосы засохшей смолы. Пол жестом приказал мне отойти от тележки, а потом оттолкнул тележку в сторону. Воронка и квадратный резервуар, опиравшийся на высокие балки, находились прямо над нами.

— Видишь эту огромную кучу неиспользованного асфальта, Трэвис? Мейер почему-то смотрит совсем в другую сторону. Мы всегда несли немалые потери от хулиганов. Поздним вечером в прошлый четверг. Сюда забрели с пляжа какие-то паразиты и вывалили вниз по меньшей мере две тонны асфальта вон из того большого резервуара над нашими головами. Перед концом смены всё, что осталось на заводе, спускают в этот резервуар. В нем достаточно высокая температура, чтобы асфальт оставался горячим всю ночь, климат здесь жаркий, а утром, пока завод выходит на рабочий режим, асфальт из цистерны переваливают в специальные грузовики.

Однако утром в прошлую пятницу грузовики не смогли встать под воронку до тех пор, пока бульдозер не очистил от асфальта то место, где мы находимся. Сейчас всё, конечно, уже остыло. И наш старый друг Гарри Бролл лежит где-то в этой черной куче, как орешек в скорлупе.