Молчание золота

— Прошу прошения, Александр Николаевич. Так вот о Пастухове. Если одним словом, то в данный момент он находится в Самарканде.

Генерал-майор Нифонтов, который вынимал из сейфа бутылку со старым французским коньяком, едва не выпустил драгоценный резервуар из рук. Он обернулся к Голубкову. Тот скромно улыбался.

— Что-что? Он что, на самом деле находится на территории Узбекистана?

— Не на территории Узбекистана, а в самом, что ни на есть, Самарканде! Понимаете?

Генерал Нифонтов налил себе стопку коньяку и, примерившись, выпил ее одним махом.

— А что он там делает? — наконец спросил он.

— Отдыхает. Друзья у него там, что ли. Хотя я точно не знаю.

— Своеобразные места для отдыха выбирает Пастух.

— Это точно.

— Ну что же, тем лучше. По всей видимости, нам следует более тщательно снестись с Узбекистаном. Да, кстати… Как там этот наш археолог, месье Ламбер? В клинике?..

Из разговора Арбена Густери и человека по прозвищу Эмир, состоявшегося на следующий день после убийства Энн Ковердейл:

Густери. Что там произошло в этой проклятой Москве? Почему вся пресса на ушах стоит, а, Эмир?.. Ведь это ты приложил руку к?..

Эмир. Арбен, я тебе всегда говорил, что бабы тебя погубят. Пусть она звезда, пусть она всемирно известна и тебе льстит общаться с ней. Да ведь ты трахал ее еще тогда, когда она шлялась по студиям звукозаписи, чтобы отсосать у продюсера и…

Густери (перебивая). У тебя скверная привычка дурно говорить о мертвых! Сволочь! Что там такое произошло?.. Говори!

Эмир. Ты не кричи, а лучше послушай. Сам потом будешь благодарить, босс. Эта твоя Энн — последняя дура и тварь, мозгов у нее нет и не предвиделось. Она сама нарвалась, понятно? Она думала, что в Москве ее ждут, и ждут по полной программе, чтобы передать ей новый «заряд», как она сама это называет. Я сам объяснял этой взбалмошной дуре по телефону, что пока нет никакой возможности, потому что нет связи с Мантикорой, от которого все зависит.

Густери. Да говори ты наконец по делу!..

Эмир. Хорошо. Твоя Ковердейл совершенно потеряла совесть и ориентацию в пространстве. Она на полном серьезе высказалась передо мной в том плане, что немедленно отдаст в руки спецслужб всю нашу организацию, если мы немедленно не предоставим ей новый «заряд». Она неадекватна. Тебе понятно это слово, Арбен?

Густери. Понятно, не глупее тебя буду, образованный ты наш. Ну и?.. Убивать-то зачем?

Эмир. Ты так говоришь, как будто это я убивал. Ковердейл дошла до того, что через барыг купила российский паспорт с узбекской визой, понимаешь? Она собиралась к нам, в Ташкент или в Самарканд! Я тебе сколько говорил, Арбен, чтобы ты при ней меньше трепал языком!

Густери (холодно). Не забывай, с кем разговариваешь. Не повышай голос, дорогой.

Эмир. Ее рано или поздно нужно было убирать, вот я и устроил ей романтическую картину К несчастью, исполнитель не все успел: облить и поджечь ее он успел, а вот забрать российский паспорт, который обнаружил в ее сумочке, и снять с ее руки браслет, который ты ей сам и подарил, не успел.

Густери. А ты еще говорил, что Голова топорно работает, черт возьми! А сам, а сам!.. И кто отрабатывал Аню?

Эмир. Кто отрабатывал, того уже самого исполнили, урода. Теперь у журналюг будет несчетно пищи для выдумок, еще бы — один и тот же браслет сняли с двух убитых женщин, шутка ли? Ну да шайтан с ним, с браслетом. Ковердейл, говорю, все равно нужно было ликвидировать, и это большая удача, что она поехала в Москву Конечно, еще легче было бы убрать ее, явись она прямо в Узбекистан, как она и хотела. Но это уже было бы слишком… Зачем засвечивать самаркандские корни всех этих дел?

Густери. Эмир, ты в своем репертуаре. Вроде и много слов сказал, а вроде бы ничего и не говорил, остался при своих. Хитер ты! Ладно. Про Аньку сам все знаю, баба совсем с катушек сорвалась, как будто «заряд» по линии Мантикоры — это ей игрушки. Дурища. Аккуратнее надо работать, вот что я хочу сказать! Да что теперь толку… Подчищайте там, в Москве. Мне-то высовываться по-прежнему не резон. И найдите мне Ламбера, найдите во что бы то ни стало, если он еще жив!.. Эмир. Если жив — найдем. И он у меня не смолчит, скажет, где золото. У меня бы и само золото заговорило…»

II

Бывший капитан медицинской службы Иван Перегудов, он же Док, явился в закрытую клинику, курируемую ФСБ, для посещения содержавшегося там вот уже четвертый месяц Леона Ламбера, гражданина Французской Республики. Дока принял заведующий отделением, где лежал Ламбер — доктор Гольдин.