Молчание золотых песков

— Дорогой мой, если будем заниматься любовью с той периодичностью, что и раньше, то наши имена занесут в Книгу рекордов Гиннесса. Смешно? Но что поделаешь, если я в дождь становлюсь жутко похотливой.

Помолчав пару секунд, Джилли прыснула.

— Над чем это ты? — спросил я.

— О, я подумала, а не отправиться ли нам на Гренаду в сезон муссонных дождей.

— О-хо-хо!

— Знаешь, когда мне очень хорошо, я всегда смеюсь. Даже безо всякой причины.

Необычно холодный атмосферный фронт принес с собой проливные дожди, которые закончились лишь в субботу вечером. Джиллиан вернулась к себе на яхту. Она сказала, что до нашего отплытия, намеченного на вторник, ей предстоит переделать кучу дел, и пообещала прийти в воскресенье после полудня. Она также предложила мне захватить с собой в дорогу кое-что из одежды и, если желаю, свои «игрушки».

Когда Джилли ушла, я заперся на ключ, постоял под горячим душем и лег спать. Проснулся я в десять часов вечера и, мучимый жаждой, выпил целый галлон воды. Потом съел фунт сыра и снова завалился на кровать.

В начале четвертого утра я открыл глаза. Сон как рукой сняло. Мне показалось, что по трапу кто-то идет. Спустя некоторое время я понял, что шаги, которые мне почудились, пришли из моего сна. Я попытался вспомнить, что же мне привиделось, но так и не смог. Однако кошмарное ощущение у меня от него осталось. Я был настолько встревожен, что уснуть больше не смог. Сердце колотилось, ноги дрожали. Я почистил зубы, натянул джинсы и старый серый свитер, обулся в спортивные тапочки и поднялся на палубу.

Стояла тихая ночь. Ни ветерка. Туман, окутавший побережье, был настолько густым, что вокруг палубных фонарей, горевших на соседних яхтах, дрожал ореол, а огни на более удаленных судах светили матово-белым светом. Слушая шелест волн, лениво набегавших на песчаный пляж, я смотрел на едва заметные силуэты яхт у причала и думал о Мейере. Вернее, о том, что он мне сказал. Неожиданно откуда-то издалека до меня донесся визг тормозов, затем глухой удар и звон стекла. Какой-то болван не справился с управлением, решил я. Хорошо еще, если он в машине один.

Через несколько минут я услышал вой сирен. Вскоре он прекратился — полицейские и карета «Скорой помощи» приехали на место трагедии.

Перестань думать о грустном, Макги, сказал я себе. Лучше подумай о том, о чем думать тебе совсем не хочется: о беззаботной жизни с богатой и красивой вдовушкой.

Взобравшись на прогулочную палубу, я сел перед штурвалом, согнув ноги, уперся пятками в приборную доску и задумался.

Тот старый кубинец слишком упростил вопрос, когда сказал, что высоконравственный поступок лишь тот, после которого ощущаешь радость. Значит, совершив аморальный поступок, должно чувствовать себя скверно. А какие чувства надо испытывать, если поступок ни высоконравственным, ни аморальным назвать нельзя?

Я и Джилли идеально подходим друг другу. Мы оба умеем сдерживать себя, поэтому серьезные ссоры нам не грозят. Меня к ней влечет, а она знает, как это мое влечение усилить. Мне нравится ее тело, его аромат, а также ее темперамент, увлечения и пристрастия. Мы карабкаемся на одну и ту же вершину, а сорвавшись с нее, будем катиться очень и очень долго. Затем, поднявшись на ноги, мы будем громко смеяться над нашей неудачей. Джилли любит заниматься сексом и считает меня великолепным любовником. Мне с ней совсем нескучно. Тогда что же меня так беспокоит?

Всего лишь одна малость. Когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу в нем потрепанного жизнью человека. У него усталые глаза, набрякшие веки, а на губах — глупая ухмылка. Нос его кажется мне раздувшимся, а кожа на теле и лице — шероховатой, как наждак. Меня не покидает чувство, что я похож на видавшую виды торговку, предлагающую поношенные вещи.

Я выдохся. Это заметил и Мейер. О том же свидетельствует страх, глубоко засевший в моих кишках. Да, я притомился и стал бояться. Бояться, что кто-то придет ко мне с пистолетом, а я, потеряв веру в свои силы, не смогу защитить себя.

Опустив ноги на пол, я достал из кармана ключ и вставил его в приборную доску. Заводить двигатель я не собирался — просто хотел проверить, сколько осталось в баке топлива и не разрядился ли аккумулятор. Наклонив голову, я прочитал показания приборов.

Кто узнает, что ты, Макги, когда-либо существовал? Кто всплакнет на твоей могиле?

Глава 8

В воскресенье мы с Джилли не виделись. Она позвонила и сказала, чтобы я пришел к ней в понедельник вечером. Так что времени заняться своими делами у меня было достаточно.

В понедельник около половины одиннадцатого на борт «Флеша» поднялся Мейер. Я был занят тем, что наводил на яхте порядок.