Молчащие псы

- Тогда вынуди, чтобы брат на это согласился!

- Сомневаюсь, что он согласится. Орден не желает сейчас войны с Ягеллой.

- Тогда поищите свое серебро сами!

Книпроде замолк, чувствуя на своем лице жесткий, палящий взгляд Кейстута. Откуда-то выше, из-за окна, доносились окрики стражи. Он поднял голову. Между решетками виднелись звезды, разбросанные на темно-синей скатерти неба. Крестоносец пришел в себя, слыша голос литвина:

- Сколько раз в жизни ты сделал что-то такое, чего тебе было нельзя, но что было хорошим? Если не сделал ни разу, то встанешь перед своим Богом с пустыми руками, когда он призовет тебя дать ему отчет.

- Хорошо… - шепнул немец, - я свяжусь с твоим сыном, и мы попробуем выкрасть ее из Бреста.

- Еще одно. Сначала сделаешь это, а только потом отправишься за серебром. Оно от тебя не убежит, а вот Ягелло может убить ее в любой день. Тебе придется поспешить.

- Принимаешь меня за глупца?!... Нет, сначала я проверю, не обманул ли ты меня!

Кейстут пожал плечами.

- Воистину глупо говоришь. Если бы я желал тебя обмануть, сделал бы это безнаказанно. Я и так сегодня умру, ведь не можете же вы сказать Ягелле, что, прежде чем я буду убит, вам следует проверить, указал ли я истинное место… У меня меньше причин верить тебе, но я все же верю… Клянусь именем Праужиме и своей любовью к Бируте, что не обману тебя!

Открылась дверь, сделалось светлее, когда Бильген посветил лучиной.

- Чего?! – рявкнул Книпроде.

- Прости, благородный комтур, но мы опасались… потому что… так долго…

- Прочь!

Дверь захлопнулась. Вновь они остались одни, глядя друг на друга словно заговорщики.

У меня уже нет времени, - произнес комтур, …так где же?

- В Паланге. Обратись к матери-настоятельнице вайделоток святилища Праужиме и скажи: Свенткалнис, Свентупис, Свенткалнядауба, и она укажет тебе место на склоне горы, неподалеку от священного дуба предков. Ты и сам можешь найти его, но тогда пришлось бы долго копать вокруг дерева. Она покажет тебе, в каком месте вонзить железо.

- Что означают эти слова?

- Это пароль. По-жмудински: Священная гора, Священная река и Священный яр. Запомни: Свенткалнис, Свентупис, Свенткальнядауба. Повтори.

Книпроде повторил несколько раз, а Кейстут его поправлял. Тот же, когда урок закончился, глянул на грудь комтура и увидел небольшое распятие, висящее на цепочке на шее.

- Это твой бог?

- Да.

- Я о нем слышал. Его зовут Кристусисом, - уважительно произнес Кейстут, - и он приказывает прощать… Это правда?

- Правда… - ответил крестоносец, горло его что-то сжало.

- Ты любишь его?

- Как никого другого.

- Тогда положи на нем руку и поклянись, что вначале спасешь Бируте, а только потом отправишься за серебром.

Книпроде взял крестик в руку, сжал пальцы и почувствовал маленькое тело Иисуса, врезающееся ему в кожу.

- Клянусь.

- А теперь убей меня.

Крестоносец стоял, слоно не расслышал.

- Чего ждешь? Если нет силы, дай кинжал, я сделаю это сам.

- Ягелло не желает крови…

- Так, значит?... Он считает, что обманет народ. Тогда он глупее, чем я думал… Хорошо, пускай будет так. Иди за своими людьми.

Комтур не пошевелился, не выпуская распятия из руки.

- Прощай, - сказал Кейстут и повернулся к лавке.

Крестоносец, словно загипнотизированный, сделал шаг назад, второй, еще один, пока не оперся спиной о деревянные доски. Только после этого он отпустил крест, схватил за ручку и, дернув ее, выбежал в коридор. Щелкнул замок, тут же закрытый Бильгеном. Он, Зыбентей и комендант замка вопросительно поглядели на комтура. Книпроде оттер пот со лба и попросил:

- Пить!

Прора махнул рукой, и слуга побежал за водой. Тем временем комтур сбросил с себя плащ и начал отстегивать ремешки крепления панциря. Доспех бросил на пол, а вместе с ним пояс и позолоченный меч. Крестоносец молчал, а окружавшие тоже молчали, не понимая, что делает немец. Оставшись в кафтане, он подошел к двум кнехтам, вытащил у них мечи из ножен и примерил – они были одинаковыми. До Проры дошло до первого и, выдув губы, он с издевкой бросил в сторону Бильгена:

- Хорошо ты сказал, что это храбрейший из Ордена, вот только не прибавил, что полоумный, потому что, если дать Кейстуту меч, то и десятка Книпроде будет мало!

Возвратился слуга с водой. Крестоносец духом опорожнил металлическую кружку, обливая себе бороду, бросил ее за спину и сказал Бильгену:

- Открывай!

Тот отрицательно показал головой, сунул ключ за пояс и, расставив ноги, встал перед комтуром. С лица его пропала услужливая мина, слова он цедил резко, словно бил камнем о камень:

- Приказы были другие! У тебя, Книпроде, имеется приказ от своего брата и от старейшин твоего Ордена, у него, – указал на Зыбентея, - имеется приказ Ягеллы, у меня имеются свои рассказы, а у них, - указал Прора на слуг, - приказы от нас. Так что пускай каждый делает то, что ему надлежит! Ты должен задавить Кейстута!

- Молчи, подлый! – крикнул комтур, но Бильген все так же баррикадировал дорогу своим телом и своими словами: