#Молчать

– Умереть как счастлива, – выдавленный смешок спровоцировал душащий кашель. Не дурно было подавиться тем взглядом, коем одарил меня мужчина. Кажется, это был уже четвертый дознаватель за несколько месяцев – я успела сбиться со счёта. Дело в том, что элита не признаёт сомнений, а не приносящее свои плоды время – непозволительная роскошь, для неё не существует сложных загадок, есть некомпетентный филёр и только, отчего под воздействием Даниила Альбертовича следователи менялись как тесные перчатки. А вот карманы неугомонного богача становились значительно свободнее.

#всёнекупишь

Мне с трудом удавалось совмещать в себе острый мандраж и смертельную усталость – моё туловище подёргивалось от таких перипетий. Угнетающая обстановка, тяжёлый воздух, стопки исписанных бумаг с показаниями пока что свидетелей, в которых каждый пытался доказать свою невиновность. В отличие от других, я даже не старалась сотрудничать со следствием, демонстрируя напускное безразличие, но статус подозреваемой так и не приобрела. Вот только новый важняк – мужчина тучной массы с пролысиной на макушке – явно мне не доверял и правильно делал. Вполне возможно старый волк будет тем, кто всё же докопается до правды.

– Что ж, приступим, – пробасил он, включив диктофон на запись. – Если я правильно понимаю, вы были одна из тех, кто присутствовал на том празднике от начала до самого конца. Верно?

– Нет. Я задержалась.

– Были причины? –надавил он, словно зацепился за истину.

– Пришлось потрудиться над костюмом, – вполне правдиво ответила я. Впрочем, на этом моя правда заканчивалась. Мне не хотелось лгать, но такое золото как молчание требует соответствующую плату. Порой недосказанность тесно граничит с ложью.

Старик покопался в стопке распечатанных фотографий и искренне озадачился:

– Рванная футболка и пятна алой краски – это ваш костюм?

– У меня проблемы с фантазией, знаете ли, – тоже правда, но под тяжестью его взгляда, давящих стен и нехватки воздуха едва ли я могла вызвать доверие. Меня бросало то в жар, то в холод. Временами сводило желудок.

– Хорошо, – сделав неразборчивую запись в блокноте, следователь пошёл по заготовленному списку. – Когда вы оказались на самой вечеринке, вы видели что-нибудь подозрительное? К примеру, странные личности? Неадекватные действия? Отталкивающая внешность?

 Из сухого горла вырвался смешок – я постепенно теряла контроль.

– Вы шутите? Это был Хеллоуин. Там каждый был странный, неадекватный и отталкивающий. Сборище разукрашенных студентов, изрядно выпивших, на любого в пору подумать.

– То есть, вы отрицаете наличие наркотиков у присутствующих?

Задрав голову к потолку, я издала нечто похожее на стон. Моя реакция не понравилась дознавателю.

– Не нужно драмы, Кира. Это моя работа.

– Я не знаю, ясно? – гаркнула я, со звуком положив ладони на стол. – Послушайте, я миллион раз отвечала на все эти вопросы, но могу ответить ещё раз. Нет, я не видела наркотиков на вечеринке. Нет, я не видела, чтобы Никита общался с кем-нибудь из студентов. Нет, я не знаю, кто это мог быть. Нет, это была не я. А если у вас есть подозрения, то арестуйте меня прямо сейчас и закончим с этой каторгой.

Ухмыльнувшись, следователь понимающе покачал головой. Похоже я не единственная, кто показывал ему манеры. Мужчина отказывался принимать во внимание мою усталость, не стал переодеваться в костюм заботливого отца и продолжил выполнять свою работу.

– Я понимаю вашу нервозность, – лукавил он. – Сейчас у вас нелёгкое время. Как вы объясните ту ситуацию, которая происходит сегодня в интернете?

Стрелка часов застыла на месте. Я зыркнула на следователя, как на падальщика, ковыряющегося в моих внутренностях.

– Разве это имеет отношение к делу?

– Всё имеет значение. Вас явно травят. За что?

– Понятия не имею, – я невольно поджала ноги. – В наше время глупая шутка может превратиться в стихийное бедствие, а я проиграла рулетку. Думаете, мне легко говорить об этом, а тем более находиться в уничтожительной обстановке? Была б моя воля, я бы незамедлительно покинула посёлок, но…

– Но на время следствия вам запрещено покидать «Еловую падь», – дополнил мужчина, даже не догадываясь, что это не единственная причина. В наш последний разговор Румянцев был более чем пояснительным: пострадает Руслан.

– Верно, – я спрятала мобильник в карман, на табло котором высвечивалось десяток сообщений от неизвестных мне номеров. – Даже не знаю, что должно произойти, чтобы все об этом забыли. Богачи только сплетнями и питаются.

– А как же ваш парень? Как он относится к этому гнёту?

При упоминании Руслана моё веко задергалось.

– Мы расстались.

– Если верить предыдущим показаниям, то во время вечеринки вы были парой.

– Тот день стал одним из аварийных. Мы поругались.

– По причине?

Я до хруста сжала челюсть, старательно скрывая дрожь в губах.

– По причине его сильного опьянения. И только.

Глубоко вдохнув, мужчина потёр переносицу.