#Молчать

– Сильнее, еще, еще, – подсказывала тетя Надя, в то время как я сдерживала рвотный позыв. Дряхлая командирша даже представить не могла, как ужасны на ощупь ее каменные пятки. – Вот так. Правильно.

Выполнив все ее указания, я наконец-то добралась до зубной щетки, но когда вышла из ванны, то уже понадобилась дряхлому командиру Петру – отцу Руслана. После того как Надежда взяла меня под свое влияние, Петр тоже не постеснялся эксплуатировать девушку сына. Я полировала снасти на рыбалку, протирала старые кубку по игре в шахматы, бегала в ларек за свежей газетой и готовила отвратительную гороховую кашу, что так яро любил мужчина. Но на сей раз его просьба была куда значительнее, куда важнее.

– Подай мне пульт, – сказал лежавший на диване Петр. Он демонстративно выставил руку, наглядно показав, что его сардельчатые пальцы не дотягиваются до пульта. Ему не хватило жалкого сантиметра. Ну и совести, конечно.

– Держите, дядь Петь. И, не за что.

– Ага.

Следующая просьба заставила меня вскипеть, как тот чайник.

– Кирка, где мои макароны?! – кричала Надежда. – Я сейчас с голоду сдохну!

– Минутой ранее вы не хотели есть! Я спрашивала!

– Брешешь! Ничего ты не спрашивала!

– И не стыдно же!

– Тебе должно быть стыдно, за то что ленивая!

– Вы эгоистка!

– А ты – дура!

Словесная перепалка продолжалась недолго, потому что вмешался Руслан, но к тому времени я уже успела как следует нахамить старухе. Парень силой оторвал меня от дверного проема и затащил в нашу комнату.

– Зачем ты это устроила? – возмутился он.

– Я устроила?! Вы все сговорились что ли?!

– Ты должна делать скидку на возраст!

– Я делаю ее! – я металась по комнате, сгорая от желания разгромить всю мебель. – Это скидка просто огромная! Гигантская! Такая, что не объедешь!

Казалось, что я несу полную чушь, но это было не совсем так. Ругаясь, я представляла огромную задницу женщины, что отравляет мою жизнь. Злость взяла вверх над разумом. Под мой натиск попали стопки вещей, которые аккуратно сложил Руслан. Стройные пирамидки повалились на пол.

– Да что с тобой? – изумился он. – Что не так?

– Твоя мать, Руслан!  Она невыносима! – выкрикнула я и сразу же пожалела об этом. На лице парня отразилось недоумение, даже разочарование. Мне не стоило быть резкой. Запустив пальцы в волосы, я устала выдохнула. – Не будем об этом.

Парень нахмурился и пренебрежённо улыбнулся.

– У тебя всегда так, Кира. Проще некуда. Сделала – не подумала. Сказала – забыла. Думаешь я не вижу, как ты смотришь на моих родителей? Не знаю, что вертится в твоей голове, когда ты выполняешь грязную работу? – он выдержал паузу и покачал головой. – Ты ненавидишь их. Желаешь смерти.

Меня шарахнуло от его слов.

– Ты в своем уме?

– Не отрицай очевидного.

– Замолчи! Это не так! Как у тебя только язык повернулся?

– Как? Я не слепой. Я вижу. Они поддерживали тебя. Всегда. Но когда ты потеряла своих родителей, то будто бы затаила обиду на моих. Они не виноваты, что живы.

Я непроизвольно охнула. Мне не верилось, что он произнес подобное. Глаза защипало от слез. Это не было словесной пощечиной, все куда больнее, поэтому я вылетела из комнаты и заперлась в ванной. Руслан метнулся за мной.

– Кира, открой, – приказал он, но тут же смягчился. – Я не это хотел сказать. Пожалуйста, прости. Не знаю, что на меня нашло. Это не мои мысли.

Руслан лгал. В действительности он думал именно так: я ненавижу его родителей, за то что они живы, а мои – нет. Нехорошая мысль, которую он так боялся произнести, давно сидит в его кучерявой голове. Но это не так. Я никогда не искала причину, а тем более не обозначала виноватых. Это только моя боль. Мой хомут.

#флешбэк #двагоданазад

– Спички есть?

Выбежав из душного клуба, я и Руслан свернули в подворотню, дабы подышать сигаретами. Нам по пятнадцать. Ветер в голове. Отсутствие проблем. Полная свобода. Моя хмельная личность сгорает от переизбытка драйва и чувств, которые я испытываю к своему парню. Будущему парню. Сейчас мне хочется выглядеть «взрослой»: курящей, пьющей и тусующейся до утра в местных забегаловках. Руслан должен перестать видеть во мне младшую сестренку, перестать опекать и присматривать, – я хочу большего.