Молчи

Внезапно эта потребность стала непреодолимой, как голод. Жажда крови, жажда мести. До этого момента она не позволяла себе думать об этом. Она заглушила это. Но сейчас все стало предельно ясно. Потому что она была права. Даже если она расскажет Мэддоксу, даже если он поверит ей и попытается что-то с этим сделать, у доктора будут адвокаты, престиж, деньги. Наверное, какая-нибудь жена, накачанная ботоксом, которая будет стоять рядом и защищать его.

А она была просто девчонкой из трейлерного парка, которую когда-то похитили и разрушили.

Не было никаких улик, чтобы связать его с преступлением. Какими бы грязными и грубыми ни были Твари, Орион понимала, что свой бизнес они вели очень организовано. Она наблюдала за этим много лет. Это было не просто похищение девушек двумя наркоманами-деревенщинами. У каждого из тех, кто над ними издевался, были деньги.

Детство, проведенное в трейлерном парке, наделило ее способностью замечать то, когда у людей велись деньги. Она даже заметила этот легкий намек у Мэри Лу в тот первый день.

Жаклин уставилась на нее.

— Ты не шутишь.

Орион покачала головой.

Жаклин шагнула назад, схватила содовую и запрыгнула на кровать, взяв пульт от телевизора.

— Делай что хочешь. Но я не пойду за тобой в тюрьму. Ни хрена подобного.

Орион смотрела, как она переключает каналы, как ее рука слегка дрожит. Несмотря на все ее проклятия, на ее суровую внешность, она все еще была той маленькой девочкой, которую похитили на улице.

Так было со всеми.

Орион не обижалась на нее за то, что она не хотела того же. За то, что не хотела крови. Она это понимала. Если бы она знала способ не обращать внимания на эту потребность, смогла бы отвернуться от своего прошлого и подумать о будущем, конечно, она бы им воспользовалась.

Но она не знала. Не было другого способа все забыть. Клетка превратила каждую из них во что-то другое. Возможно, создала демонов, которых никогда бы не существовало, если бы все случилось по-другому. Но ничего не изменилось. И теперь внутри Орион жил монстр. Она чувствовала его, и он был голоден.

Шелби была сломленной, слабой и хрупкой личностью, которая в детстве получала все, что хотела, и поэтому не понимала основных социальных сигналов. У нее был самый низкий процент выживания в этом мире.

Жаклин была сквернословной, агрессивной и грубой девушкой, которая притворялась кем угодно, только не слабой. Она вполне могла выжить в этом мире. Если ее фасад выдержит.

И Орион. Кем она была? Кто она такая? Она еще не зашла так далеко, чтобы думать об этом. Но она знала, что ей не понравится то, что она выяснит. Хотя одно она знала наверняка. Она не из тех, кто сможет забыть о докторе Бобе Коллинзе и о том, что он с ней сделал. И когда она сказала им это той ночью, призналась в своем желании убить его, в своих планах возмездия, она сама только наполовину поверила в это. Тогда она еще не знала, насколько настойчивым станет это желание, как часто его лицо будет преследовать ее во сне, и насколько собственническим станет потребность отомстить.

Глава 5

Было полнолуние. Должно быть, это что-то значило.

У Орион не было времени в детстве, чтобы прочитать обо всем этом. Затеряться в умах тех, кто верил — луна что-то значит. Но она насмотрелась фильмов ужасов об оборотнях, вампирах, вендиго. Она знала, что луна выпускает монстров на свободу. Монстров вроде нее.

Она начинала ценить то, что может сидеть в тишине и смотреть на прекрасное зрелище лунных кратеров, которые напоминали о ее собственных шрамах. Она думала об ужасных вещах. Ужасных для большинства, но для нее это было словно музыка для ушей. Она чувствовала себя единым целым с ночью, с темнотой. При дневном свете она ощущала себя беззащитной. Вместе с дневным светом приходили люди, и вместе с людьми приходило то нервирующее чувство, словно задыхаешься в собственном теле.

В тот вечер она долго смотрела на луну из окна отеля, впервые почувствовав с ней связь.

— Ты ведь раньше пошутила, ведь так, Орион? — спросила Шелби, и это вывело Орион из транса. Она понятия не имела, сколько времени просидела, глядя в одну точку и мечтая.

Телевизор долгое время был единственным звуком в комнате. Жаклин не могла остановиться на одном канале дольше, чем на пару минут, прежде чем пробормотать ругательства о реалити-шоу и мире, катящемся в ад, а также провозгласить, как невероятно было иметь более десяти каналов на выбор. Новости она переключала быстро. Никому из них не хотелось этого видеть. Пока нет. Они были королевами бала на всех новостных каналах Среднего Запада. Когда они садились в полицейскую машину, то видели, как перед больницей столпилась куча репортеров. Для Орион мысль о том, чтобы быть хотя бы отдаленно на виду у публики, приносила ей физическую боль.