Молчи

— Что ты делаешь? — спросила Орион, оглядывая маленькую комнату, заваленную непонятными книгами, едой в упаковке, которая была знакомой. Всё было сейчас странным, но знакомым. Мир не изменился полностью, ну, упаковки от закусок уж точно. И телефоны. И телевизионные каналы. И люди, поглощенные технологиями.

— Наверстываю упущенное, — ответила Жаклин с набитым ртом.

В одной руке она держала пакетик чипсов, в другой — бутылку водки.

— Что именно? Алкоголизм? Ожирение? — сухо спросила Орион.

Жаклин усмехнулась.

— Последние пятнадцать лет, — сказала она, не отрываясь от телевизора. — Мы так много упустили, Орион.

Она не смогла скрыть дрожь в своем голосе. И легкий намек на печаль.

— Так чертовски много всего прошло мимо нас, — она указала на маленькую черную коробочку на кофейном столике, провода, ведущие от ее задней части к большому экрану перед ними. Рядом лежал джойстик. — Я имею в виду эти гребаные видеоигры, — она указала на коробку, сделала взрывной жест. — Ты играла?

Орион покачала головой.

— Я говорю тебе, подруга. Это какое-то сумасшедшее дерьмо. Тут есть все игры, которые ты только можешь себе представить. И не нужно покупать или вставлять диск. Надо просто скачать!

Орион взглянула на экран. Светловолосая женщина летела верхом на том, что, как предположила Орион, было драконом.

Ей нравилось читать, но не нравилось видеть чье-то изображение того, какой может быть эта история. Ей нравилось обладать силой воображения.

— Это Дейенерис, — объяснила Жаклин. — Она мать драконов и во всем самая крутая. Надо было прочитать книги, прежде чем начать смотреть, но они очень большие, и я больше люблю визуалку.

Орион скачала эти книги на свой Kindle. «Игра престолов». Она собиралась приступить к чтению, но у нее было ограниченное количество времени для «чтения ради удовольствия».

— До этого я играла в Grand Theft Auto[22], сейчас отдыхаю, — сказала Жаклин, указывая на экран.

— Отдыхаешь от угона машин? — спросила Орион, нахмурив брови.

Жаклин рассмеялась.

— Это же игра, дурёха.

Орион посмотрела на телевизор, чтобы отложить то, что она должна была сказать Жаклин. Она вела себя как трусиха, но она волновалась. Жаклин висела на волоске. Это было очевидно. Они все висели на волоске, так или иначе. Но было легче беспокоиться о будущем Жаклин и ее здравомыслии, чем о своем собственном.

— Первая тварь умер, — выпалила она посреди яркой сексуальной сцены сериала, от которой у нее свело живот.

Обычно она заставляла себя на такое смотреть. Заставляла себя читать об этом в книгах. Но все, чего хотел ее разум, — это перескочить, отвести глаза, чтобы не вернуться в прошлое.

Секс должен был быть чем-то особенным. Приятным. Но для нее теперь все было испорчено. Под ее кожей была грязь. И боль в костях. Грязь была даже в ее крови.

Жаклин не подняла глаз.

— Ох, да?

Орион уставилась на нее.

— И это все? «Ох, да»?

Жаклин наконец встретилась с ней взглядом, и то, что в нем отразилось, обеспокоило Орион. Он казался отстраненным, несфокусированным.

— А что еще? Разве мы не хотели, чтобы он сдох? Это и есть наша цель, верно? Пережить всех, кто планировал в конце концов убить нас? — Жаклин изобразила радостное восклицание.

Орион вздрогнула от ее интонации. Не от самих слов.

Жаклин всегда была сердитой. Грубой. Орион уважала это в ней. Ведь это была причина, по которой та выжила.

Но сейчас было что-то другое.

Что-то меньшее.

Как будто в ней больше не было борьбы. Она казалась пустой, отстраненной. В ней не было той жизни, того сияния, той стервозности, которую она излучала в Клетке.

— Он покончил с собой, — сказала Орион, надеясь, что это сломает что-то в Жаклин, как это случилось с ней. — Повесил свою трусливую задницу на простыне.

Жаклин сунула в рот еще одну горсть чипсов.

— Неудивительно.

Гнев подступил к горлу Орион.

— Он этого не заслужил! — завопила Орион. — Он не заслужил так легко отделаться, после всего лишь гребаного месяца, проведенного в камере. Его нужно было запереть и насиловать до конца жизни. Он должен был почувствовать все, что чувствовали мы, всё, через что мы прошли.

Жаклин поставила сериал на паузу и повернулась, чтобы уделить Орион все свое внимание.

— Орион, мы живем и дышим, это гребаное доказательство того, что люди не получают того, чего заслуживают. Правосудия не будет. Но мы выбрались, у нас есть деньги. У нас столько проблем и травм, что мы можем купить своим терапевтам дома в Хэмптоне и гребаный частный самолет. Это лучшее, что мы можем получить. Теперь это — наша жизнь.

Голос Жаклин звучал устало. Словно она подала в отставку. Орион никогда раньше не слышала ее такой. Сидя на диване, поглощая нездоровую пищу, смотря телевизор, как будто она была какой-то нормальной женщиной двадцати с чем-то лет. Как будто этот мир вывернулся наизнанку, а Орион была единственной, у кого остался разум, жаждущий крови.