Молчи (ЛП)

— Эм, с медицинской точки зрения это законно… в Иллинойсе, — объяснила она. — Но у меня есть знакомый, который привозит для меня в Миссури. В таких штатах, как Вашингтон и Невада, это полностью законно, — она пожала плечами, словно не знала, что еще сказать. — Это только вопрос времени, когда все штаты легализуют травку. К тому же в наши дни курят все.

Орион прищурилась, когда специфический запах заполнил комнату. Ей не нравился этот запах и воспоминания, которые он вызывал. Она не нуждалась в этом. Она определенно не нуждалась в Эйприл с ее добрыми глазами и желанием сблизиться.

— Ты куришь это в медицинских целях? — уточнила она.

Возможно, она и отсутствовала десять лет, но она помнила, что наркотики – это плохо, многих людей посадили в тюрьму из-за них. Безумие, что всего за десять лет вся страна изменила эту политику.

Эйприл нервно улыбнулась.

— Ну, конкретно я – нет. Но многие так делают. И это очень скоро узаконят здесь, в Миссури, — она забрала косяк у Жаклин, чтобы протянуть его – или оливковую ветвь – Орион.

Орион отмахнулась и сделала вид, что не заметила обиды на лице Эйприл.

— Нет, спасибо, — сказала она и, вернувшись к кровати, плюхнулась на нее.

Эйприл посмотрела на Шелби, которая вышла из ванной бледная и потная. Орион ожидала, что та наложила крест на Эйприл, но она в нерешительности прикусила губу, совсем как тринадцатилетняя Орион.

Жаклин улыбнулась, лениво и легко, чего Орион никогда не видела раньше.

— Мне так хорошо, Шелби, — в ее голосе была та же томность.

— Жаклин, прекрати! — шикнула Орион. — Хватит пытаться на нее повлиять.

— Ей это не повредит, — предложила Эйприл.

Орион не смотрела на нее. Эйприл пыталась помочь, она знала это. Но также она понятия не имела, через что они прошли. Как сильно пострадал их разум, и как близка была Шелби к тому, чтобы полностью сломаться всего день назад.

— Я никогда не пробовала, — сказала Шелби тихим и любопытным голосом.

Орион напряглась.

— А я пробовала, — она прищурилась, глядя на Шелби. — И это действительно мне навредило. Когда я перестала чувствовать боль, я заволновалась. И потом стала параноиком, — она посмотрела на Шелби, и черты ее лица смягчились. — Не думаю, что это хорошая идея, Шелбс.

— Но это ненормальная реакция, — сказала Жаклин, как будто знала лучше.

Жаклин выросла в похожем месте, что и Орион, и была подвержена многим плохим вещам. Но ей было одиннадцать, когда ее забрали. Уже тогда она некоторое время пила и баловалась наркотиками. Она находила в них утешение.

Орион усмехнулась.

— Просто позволь ей самой принять решение. Ты же видела, что случилось после виски.

Жаклин проигнорировала ее. Она только пожала плечами. Орион никогда не видела, чтобы Жаклин отступала от спора. По крайней мере с ней.

— А какая нормальная реакция? — спросила Шелби у Эйприл.

Та улыбнулась.

— Как будто… ты плывешь. Музыка звучит лучше. Еда вкуснее. Фильмы смешнее.

Как будто они слушали музыку, ели вкусную еду или смотрели гребанное кино в не столь далеком прошлом.

— Хорошо, я сделаю это, — решила Шелби, нехарактерно храбро.

Орион поняла, что она совсем не знает Шелби. Она знала кем она была в Клетке. Шелби была такой девушкой, которая старалась быть как можно тише. Которая подчинилась насилию, не усугубляя ситуацию отпором. Она плакала, пока не засыпала, и не совсем понимала, что такое реальность.

Орион не знала, какими они окажутся в этом новом мире с окнами, замками, едой, которую можно заказать по телефону. А также наркотиками и алкоголем под рукой.

Особенно, Орион не знала, какой была она, кроме как злой. Настолько злой, что чувствовала, как ярость бежит по ее венам.

Орион свирепо посмотрела на них, раздражаясь без всякой причины, кроме той, что они были достаточно храбры, чтобы попробовать что-то новое и нормальное, как например, выпивку. Она была в ярости от того, что они вели себя как обычные девушки, которым было за двадцать, когда в них не было ничего обычного.

— Ну, тогда сделай это где-нибудь в другом месте. Я не хочу, чтобы в комнате воняло. И хочу немного поспать, — она ясно дала это понять, откинув одеяло, накрывшись им и отвернувшись от них, глядя в окно.

— Мы не можем выйти на улицу, — сказала Эйприл тихим, неуверенным голосом. — Полицейские стоят у главного и заднего входов. Есть один даже в вестибюле. Он довольно горяч.

Вот так они их защищают? Что даже сногсшибательная блондинка с наркотиками и выпивкой сумела ворваться внутрь? Копы из маленького городка ничего не умеют.

— Мы можем просто открыть окно, — сказала Жаклин. — Здесь не будет дыма, и патрульные снаружи не узнают. Победа.

Орион повернулась к ним лицом, громко вздохнув, с морщинкой отвращения на лице, но Жаклин не обратила на нее внимания.

Она открыла окно, и в комнату ворвался свежий ветерок. Орион это должно было понравиться. Свежий воздух, возможность дышать чем-то не пахнущим печалью и смертью. Но это ее нервировало. Она испугалась, хотя и не призналась бы в этом вслух, даже если бы кто-то приставил пистолет к ее голове.

Эйприл подошла к окну, высунула голову с косяком между губами и зажгла его.