Молчи (ЛП)

Она поняла, что некоторые мужчины в списке были осуждены за изнасилование несовершеннолетних – шестнадцатилетние девочки с восемнадцатилетними парнями и сердитыми отцами. Она игнорировала эти имена.

Потом были пьяные идиоты, которые мочились в парках или на детских площадках. Дальше были дела о детском порно, которые заслуживали своего рода наказания, но она их тоже игнорировала. Она не могла пойти за всеми. Даже армейский батальон не смог бы. В одном только штате Миссури насчитывались тысячи правонарушителей. Итак, она искала худшее из худшего: изнасилование первой степени, растление малолетних второй степени, содомия*. И она искала мужчин не крупнее себя. Мужчин, которых она могла бы бросить на заднее сиденье своей машины. Мужчины, которые не смогут ее одолеть.

Их адреса были перечислены чуть ниже вкладки преступлений.

Итак, она выбрала одно из них. Далеко от Сент-Луиса, Грандвью и Монровилля – всех мест, связанных с убийством доктора. Она присмотрела юго-запад Миссури, в трех часах езды от того, что она назвала своей «фермой убийств».

Брекен Андерсон был командиром отряда бойскаутов в течение двадцати лет, баптистским священником, женатым отцом четырех детей и монстром. Четырнадцать мальчиков подвергались содомии и пыткам в течение многих лет от рук мистера Андерсона. Он был осужден по семи пунктам обвинения в содомии второй степени, а также по обвинению в детской порнографии за видеозаписи, которые он снял и распространил. Он вышел через три года за хорошее поведение. После развода и своего жалкого оправдания тюремного заключения Брекен переехал в маленький городок Хендерсон, штат Миссури, и работал в местном продуктовом магазине.

Он был небольшого роста, весил всего сто тридцать фунтов, и ему было за шестьдесят.

Она преследовала его целую неделю, следила за каждым его движением. Сказала Эйприл и Шелби, что проведет некоторое время в домике у озера, чтобы подумать и расслабиться. Мало ли они знали, какую изоляцию она задумала.

Она ударила его электрошокером, когда однажды вечером он возвращался с работы, прямо возле его трейлера, в конце тихой улицы. Он скорчился, а затем с глухим стуком упал на грунтовую дорогу. Она снова ткнула его электрошокером, и он извивался, как рыба, вытащенная из воды, прежде чем потерял сознание, а слюна лужицей растеклась у его губ. Она потащила его тело к своему внедорожнику, открыла багажник, втащила его внутрь и сковала ему руки за спиной. Им было труднее маневрировать, чем она ожидала, но хорошо, что она привела себя в форму, прежде чем решила охотиться на монстров.

Она проехала небольшое расстояние до лесистой местности, скрытой от дороги и любых домов, и пошла на задний двор, чтобы заняться своими делами. Он уже начал приходить в себя, когда она открыла багажник, поэтому снова ударила его электрошокером, прежде чем надеть наручники на его лодыжки. Затем она заклеила ему рот скотчем, накачала наркотиками, накрыла брезентом и три часа ехала обратно на ферму.

***

Он был голый, с клейкой лентой, обмотанной вокруг его ног, рук и живота. Его руки также все еще были скованы наручниками за спиной, и он лежал в сорокагаллонном металлическом резервуаре. Резервуар был наполнен водой, виднелось только его лицо. В подвале пахло плесенью и нафталином, над головой мерцала люминесцентная лампа. От каждой электрической розетки во всех направлениях к резервуару тянулись длинные удлинители.

Орион логически понимала, что этот монстр не был одним из тех мужчин, которые над ней издевались. У нее было смутное подозрение, что ее монстры замаскировались под врачей, адвокатов, отцов. Их не будет ни в каких списках. Но этот был близко. Его прошлое было причиной, по которой она выбрала его в качестве своей первой жертвы, своего дебюта. Раньше он был уважаемым и авторитетным мужчиной, и он использовал это, чтобы утолить свой собственный болезненный голод, разрушая при этом жизни маленьких мальчиков. Он был идеальным кандидатом.

Она не отказалась от поисков тех, кто сломал ее, но сейчас она была счастлива отомстить тем, кто не смог или не захотел.

Но она все равно спланировала всё также, как с доктором, все подробно, все на ее условиях. Она понимала, что это безумие – планировать такой ужасный способ убить человека и пытать его. Это не здравомыслие.

Орион должна была что-то почувствовать. Напугаться. Нервничать. Сердиться. Но она ничего не чувствовала.

На нее снизошло спокойствие, какая-то пустота. Даже не было горячей ненависти к этому человеку и к тому, что он сделал. У нее просто была задача. Она должна это сделать.

Еще она очень заботилась о своей внешности. Все эти уроки макияжа не пропали даром. Ее кожа была безупречна. Губы – полными, выкрашенными в кроваво-красный цвет. Ее глаза были обведены черной подводкой и окаймлены пышными ресницами.

Она вся была одета в черную кожу. Выглядела великолепно, и еще это было практично. Кожаные перчатки тоже на ней.