Молчи, мое сердце

В следующее мгновение порывом леденящего ветра ее отбросило в спальню, к спинке кровати. Эмма тотчас возвела защитную стену, но все равно продолжала ощущать мощное воздействие Ангуса. В то же время она чувствовала, что он сдерживает себя, старается не навредить ей. В душу закралась ужасная догадка: «А если он не станет себя сдерживать, то я не смогу ему противостоять. И тогда он сделает со мной все, что пожелает».

— Все, хватит! — крикнула она.

Воздействие тотчас прекратилось, и холод рассеялся.

— Ты это чувствовала прошлой ночью? — спросил Ангус, приблизившись к ней. — Именно так было перед тем, как я пожелал тебе спокойной ночи?

— Нет, не так, — ответила Эмма со вздохом. Теперь-то она понимала: если бы Ангус использовал всю свою силу, она бы непременно это почувствовала.

— Случившемуся есть только одно объяснение, — продолжил он, глядя на нее с некоторым удивлением. — Очевидно, ты превосходный реципиент, раз уловила мои мысли, не предназначенные для передачи.

Но Эмма и без него об этом знала. Находясь в Эдинбурге, она уловила последние мысли отца, умиравшего в Москве. Воспоминания об этом были сродни удару в солнечное сплетение. Она ведь видела убийство матери глазами своего отца и слышала его последние слова перед смертью: «Отомсти за нас».

— Ты в порядке? — Ангус приблизился к ней еще на шаг.

— Я — нет. — Эмма повернулась к нему спиной, чтобы он не видел боли в ее глазах; предсмертные слова отца все еще звучали в нее в голове. «Я должна это сделать, должна... — говорила она себе. — Я обязана убить Ангуса Маккея».

Он откашлялся и тихо сказал:

— Наверное, мне лучше оставить тебя в покое.

Она повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее в растерянности. Вероятно, понимал, что она чем-то расстроена.

— Нет, поговорим, если ты не против. — Она села на постель рядом с подушкой и закинула ногу на ногу. Ее халат при этом снова распахнулся.

Ангус шагнул к ней и процедил сквозь зубы:

— Пытаетесь завлечь меня в постель, мисс Уоллис? Сердце ее забилось быстрее. Но все же она с невозмутимым видом ответила:

— Я просто подумала, что мы действительно могли бы поговорить. И возможно, получше познакомиться.

Он пристально на нее посмотрел и нахмурился.

— Вижу, что ты ненавидишь вампиров всем сердцем, Эмма. Они убили твоих родителей, и с тех пор ты мстишь.

Она пожала плечами.

— Я называю это правосудием. — Ох, конечно же, ей следовало предусмотреть, что он обо всем догадается.

— Мой агент в Москве сейчас изучает это дело, — продолжал Ангус.

Эмма внимательно посмотрела на него.

— Неужели? И ты это делаешь ради меня?

— Просто я хочу выяснить, кто за этим стоит. Она поднялась на ноги.

— Благодарю. Я много раз пыталась хоть что-нибудь выяснить, используя свои источники в МИ-6, но им ничего не известно о вампирах, так что и информации никакой нет.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе найти преступников. И надеюсь, что ты перестанешь убивать, как только добьешься правосудия.

Эмма сделала большие глаза. Словно услышала что-то очень странное.

— Ты ведь можешь остановиться? — спросил он, заглядывая ей в глаза.

Она снова села на кровать. Как могла она остановиться, если вампиры продолжали убивать из ночи в ночь? Разве другие невинные жертвы не заслуживали отмщения?

Ангус присел рядом с ней.

— Ты должна остановиться. Продолжать преследовать врага, который сильнее и быстрее тебя, — это самоубийство.

— До сих пор у меня отлично получалось.

— Но ты больше не застанешь их врасплох. Они сами начнут за тобой охотиться. Группами. И ты не спасешься, если нападут сразу несколько.

Эмма нервно теребила одеяло.

— А если ты так и не узнаешь, кто убил моих родителей? Неужели я и в этом случае должна все бросить?

Ангус решительно кивнул.

— Да. Вне всяких сомнений.

— И позволить этим монстрам пить кровь людей? — возмутилась Эмма. — Позволить насиловать женщин и убивать невинных?!

— Правосудие над вампирами должны вершить вампы, такие, как я. Поверь, Эмма, у меня это лучше получится.

— Считаешь себя более достойным? — Ударом в плечо она повалила Ангуса на кровать и тут же запрыгнула на него сверху.

— Эмма, что ты делаешь? — Он попытался сесть, но она крепко прижала его к постели.

Он ухмыльнулся и спросил:

— Тебе нравится быть сверху? Могла бы просто сказать.

Пропустив его слова мимо ушей, Эмма запустила руку под подушку, где лежали серебряные наручники. Но к сожалению, приковать его к решетке изголовья, как она надеялась, не получится. Расстояние не позволяло. Но не важно...

— Это серебро? — спросил Ангус, нахмурившись. Защелкнув наручник на его запястье, Эмма схватила другую руку Ангуса, чтобы свести ладони вместе. Защелкнув и второе кольцо, она услышала, как он шумно выдохнул. И тут же в нос ей ударил запах паленого мяса. Взглянув на его правую руку, Эмма увидела, как кожа от соприкосновения с серебром, покрывается уродливыми красными рубцами.

— О, прости... — Потянув за рукав его плаща, она подоткнула под наручник ткань, создавая для кожи изоляцию (второй руке опасность не грозила — серебряный наручник обхватывал ее поверх рукава).

— Благодарю... — пробормотал Ангус.