Молчи о нас

– Я Вас слушаю, – звучу максимально уверенно, как мне кажется, хотя на деле ноги еле держат. – Зачем вы ворвались в мой дом?

– Ну, раз уж наша доблестная не собирается ничего делать с мои заявлением, значит, снова приходится делать все самому. Сюда сядь, сказал.

Судорожно выдыхаю. Подчиняться не собираюсь, но, когда его человек делает пугающий шаг в мою сторону, все же выполняю приказ.

Вся сжимаюсь, едва опускаюсь рядом. От мужчины исходит устрашающая энергетика. Липкий взгляд, исследующий мое тело, ощущается как склизкий кусок ткани на коже. Хочется скорее стереть.

– Что Вам нужно? При чем здесь заявление? – процеживаю сквозь зубы, исподлобья наблюдая за двумя качками, вставшими прямо напротив меня. Они оба огромные. Если захотят – надвое переломят, в лучшем случае.

– Не строй из себя дуру. Тебе это не идет, – раздраженно хмыкает мужчина.

– Я не понимаю, о чем Вы, – заставляю себя посмотреть ему в глаза.

Серые, надменные и полные гнева. На вид мужчине около сорока. Седина уже успела тронуть виски, но выглядит довольно презентабельно. Если не считать того, каким образом ведёт со мной диалог.

– Ты казалась умной девочкой, когда так обходительно принимала мою картину.

Картину? Непонимающе хмурюсь.

– В чем проблема? Вас не устроила экспертиза?

– Не устроила! Еще как не устроила! – мужской голос спокойный, но это видимое спокойствие.

По тому, как его глаза оценивающе ползут по моим плечам и спускаются в область декольте, я вижу, что мысли у него не остаются в области спокойствия. Он что-то решает или таким образом пытается меня запугать, я не знаю. Хватаю ворот домашней футболки и сгребаю ткань в кулак, чтобы не смотрел туда.

Потрескавшиеся губы издевательски расползаются в стороны.

– Что конкретно Вас не устроило? У меня есть полный отчет по картине. Если нужно, я его предоставлю.

– Не нужно. Отчет свой липовый засунь себе в одно место.

– Липовый?

– А то как же. Думаешь, я не знаю, что отдавал вам оригинал, а вы, твари продажные, решили меня кинуть?

О чем он, боже?

– Ваша картина была копией. Если я указала это в отчете, значит, так и было. Поверьте, я провела много анализов, подтверждающих…

– Рот свой закрой, – вдруг рявкает незваный гость, заставляя меня вздрогнуть. От его мнимого спокойствия не остается и следа. – Подтверждать будешь кому-то другому. Мне насрать как вы это сделали. Картина была оригиналом, и вы это знали. Поэтому если через две недели у меня не будет суммы, за которую я собирался ее продать, в расход я пущу тебя. Будешь отрабатывать долго и старательно.

Что? Впечатываюсь в спинку дивана, не веря в то, что говорит этот человек. Какой расход? Что сделали?

– О чем Вы? Какая сумма?

– Сумма в двенадцать тысяч баксов. Не очень уж и большая, правда? Вы ведь примерно за столько ее толкнули?

– Я ничего не толкала, – нервно выкрикиваю, отказываясь верить в происходящее.

– Может, лично ты и нет. Но тот, с кем ты союзничаешь – да. И долю свою ты тоже, думаю, получила. Скорее всего, не впервые. Так что у тебя две недели, красотка.

– Но… Но у меня нет таких денег!

– Найдёшь! Родственники, банки, ломбарды. Двери везде открыты. То, как ты достанешь деньги, меня не касается. Не справишься, будешь расплачиваться другим местом, – мужская рука грубо ложится мне на колено и больно его сжимает. Внутри все сворачивается. – Спрячешься – найду. Настучишь кому-то – язык оторву. Учти, я все про тебя знаю.

Ужас острыми когтями впивается в горло, пока я как в прострации наблюдаю за тем, как эти изверги неторопливо покидают мою квартиру. По пути в коридор один из них намеренно подталкивает пальцем статуэтку ангела, и та приземляется на пол, расколовшись на несколько осколков. Будто показывает таким образом, что ему ничего не стоит вот так щелкнуть пальцем и ничего от меня не оставить. Вся съеживаюсь, пока дверь за ними не захлопывается.

Секунда, и как будто никого и не было. Комната пуста, но жуткий голос, твердящий какие-то непонятные вещи о том, что мне придется расплачиваться за что-то, чего я не понимаю, оглушает изнутри.

На колене все еще неприятно жжет, словно клеймо невидимое оставили. Ладони трясутся, а я все сижу, смотря вокруг себя и пытаясь переваривать.

Двенадцать тысяч долларов… за что? Его картина была копией. Я не могла так ошибиться. Я ведь проверяла несколькими способами. Очень умелая, но подделка. Почему он считает, что работа была оригинальной? Это такой способ поживиться?

Ничего не соображая, встаю и начинаю мерить комнату шагами. Перед глазами все смазывается в непонятную кашу. Голова кружится.

Набираю Ельского, но он не отвечает. Значит, вот о чем они тогда говорили! Александр Викторович обещал все уладить. Почему же не уладил? Наверное, потому что знает, что по документам все верно. И если провести повторную экспертизу, все окажется так, как я указала.

Нужно успокоиться. Они ничего мне не смогут сделать и доказать тоже. Все доказательства против этого человека! Даже если он отдаст картину в другое место, там подтвердят, что у него на руках копия.

Останавливаюсь посреди комнаты, стараясь спокойно дышать, но ничего не выходит.