«Молчи» (СИ)

— От тебя пахнет сигаретами! Ты куришь?! — кричит. Нет. Это просто не моя кофта, но лучше умолчать, иначе она начнет докапываться по поводу того, что я веду себя, как шлюха. Только проблема в том, что я не принадлежу Причарду, с которым она так отчаянно меня сводит. Я не являюсь шлюхой только потому, что могу интересоваться другими людьми.

Мать смотрит на мое лицо. Её белки в глазах краснеют от лопающихся сосудов:

— Объясняйся, Харпер! — нет, я устала оправдываться. — Что у тебя с лицом?! Это ожоги?! Ты куришь, да?! Черт возьми, почему ты всё портишь, Харпер?! Откуда синяки?! С кем ты связалась?! Что это за слухи, бродящие по школе о том, что ты спишь со всеми направо и налево?! — нет, мам. — Что подумают Пенриссы?! Что о тебе подумает Причард?! — он меня изнасиловал, мам. — Если завтра он не придет к нам, чтобы учиться с тобой, то я лично придушу тебя! Ты мне потом спасибо скажешь за ту жизнь, которую я тебе устроила! — смотрит мне в глаза, но я не отвечаю на зрительный контакт, отводя взгляд в сторону. — Черт, смотри на меня! — кричит. А за криком следует удар. Моя голова слегка дергается, отворачиваясь, наклоняется к плечу, но веки не распахиваются шире. Думаете, это что-то необыденное? Думаете, обычно моя мать себя так не ведет? Ошибаетесь. Даже отец порой страдает от её рук. Поэтому мне приходится столько времени уделять внешнему виду.

Чтобы никто не видел следы этого тирана в юбке и на каблуках.

Ещё удар. По той же щеке. Смотрю в сторону, в стену, сжав губы. Не меняюсь в лице. Взгляд пустой. Мать рычит от злости, вновь и вновь бьет меня по щеке, пока моя голова не идет кругом. Вдыхаю, моргая, и пытаюсь не потерять равновесие. Женщина отходит от стола, шипя:

— Завтра я жду перемен, Харпер. Не мешай мне делать твою жизнь лучше! — кричит, выходя с кухни, и хлопает дверью.

Выдыхаю. Тяжесть из легких не пропадает. Глотку сдавливает боль. Пальцами касаюсь щеки, хмуря брови, прикрываю веки, глубоко и тяжко вдохнув запах никотина, который заставляет тут же распахнуть глаза. Оттягиваю шнурки кофты, капюшоном скрываю голову, опустив руки висеть вдоль тела. Запрокидываю лицо, с пустотой во взгляде уставившись в потолок.

Идеальная миссис Харпер. Идеальный мистер Харпер. Их идеальная дочь, Харпер. Идеальная семья Харпер.

Вас уже не тошнит?

На моем бледном лице дрожат губы. В какой-то нервной и жалкой улыбке. Усмехаюсь, качнув головой, и резко наклоняю голову, сутулясь, ладонями прикрываю лицо, тихо смеясь. Громче. Ещё громче. В голос. Безумно. И давно забытое желание возвращается в грудь. Окутывает темнеющее сознание, я пьянею от мысли, что врезается в голову, давя на виски.

Я ведь… Я ведь агрессивна, так?

Смеюсь, опять запрокинув голову, но не открываю лицо, хохоча в ладони.

Мне больше не под силу сопротивляться желаемому.

И сейчас я начну разрушать.

Глава 10.

У этой темноты есть имя?

Этот район с невысокими однообразными домами является центром элиты, считается, что те, кто может позволить себе жить здесь, способен спокойно пригласить саму королеву Англии к себе на чаепитие и вовсе не смущаться своих хором. Идеализированные образы семей, взрослых, которые честно трудятся на работах, детей, что усердно учатся, чтобы стать почетным гражданином своего общества. Кажется, перед такими людьми все дороги открыты. Чего еще можно желать для счастья? Вот тебе — жизнь в достатке, в роскоши, так что же тебе не хватает?

Твое желание — быть услышанным. Но проблема в том, что твоя мать не является тем человеком, перед которым тебе хотелось бы высказаться, поведать о своих проблемах и поделиться переживаниями. В конце концов, в голову никогда не придет мысль о том, чтобы открыть ей свою боль, страшную тайну. А если родителям, единственным по сути твоим близким, ты не способна признаться, то у тебя нет возможности выблевать из себя все то скопившееся дерьмо, что запихано тебе в глотку и гниет там внутри, а с ним разлагаешься и ты сам.

Именно тогда на смену желанию плакать от безысходности приходит «взрыв». Агрессия в ее самом чистом проявлении. Контроль пропадает — и ты прекращаешь существовать. Временно.