Молчите рефери!

— Не знаю, что она прикладывала и куда, — Леша провел рукой вдоль моего позвоночника и вслед за его движение по спине мурашки пробежали, — но ко мне по имени обращалась как так и надо.

— Не правда. — Возмутилась я.

— Правда. Да и скрыться по большому счету тебе не удалось. — Заверил он с улыбкой.

Удивленный взгляд ведущей переместился с супруга на меня: — Нет?

— Удавалось. Два с половиной месяца я пребывала в неведении, где он и как он, я его не видела и не слышала. И ни разу с ним не столкнулась.

— Это ты так думаешь. Я же тебя видел каждую третью неделю. — Меланхолично откликнулся он.

— Как? Где?

— Хм, в нашем родном городе. — Он легко потеребил ткань моего платья и опять взял в плен мою ладошку. — Свой бизнес я начал в Днепропетровске, ты разве не знала? Или опять забыла?

На такую провокацию я отвечать, не намерена, скромно улыбнулась и потопила взор.

— Теперь понятно, почему ты так быстро меня нашел, когда потребовалось. — И пояснила для Евы. — В марте Богдан Петрович попросил его забрать меня из Днепропетровска.

— Но нашел я ее не сразу. С первой нашей встречи дорога к дому Оли забылась, а вот калитка и колонка во дворе — нет. — Потер свой нос и со смешком произнес. — Такое не забывается.

* * *

Пусть Люсек и пропадала в середине дня, оставляя меня дома одну, но мысли о ней меня хоть как-то грели, а теперь она уехала, и мне стало одиноко и скучно. Тем же вечером взяла Ричарда и отправилась гулять по заснеженному парку. Вернулись затемно уставшие и довольные, недовольным оказался только Сергей, встретивший нас на пороге.

— Ты где была?

— Выгуливала четвероногое сокровище, — я указала вниз и с опозданием заметила, что Ричард уже скрылся в доме. — Стой, а лапы вымыть! — Кинулась следом.

— Так снег на улице. — Заметил младший.

— А привычки должны вбиваться постоянно.

— Оставь его, я вытеру. Иди в гостиную, тебя там отец ждет.

Внутренне я даже похолодела, неужели мой родной приехал?

— Какой отец? — спросила сиплым голосом. — Или ты о своем?

— Конечно он.

— Правда?! — спросила, не веря в такую удачу. — Уже прооперировали?

Быстро стягиваю сапоги, снимаю куртку и шапку.

— Да… — он раздраженно, забрал мою куртку. — Вначале звонили на твой мобильник, теперь вот на домашний, беги, возьми трубку.

— А, как классно!

Вприпрыжку побежала отвечать и слышу как сзади смеется Сережа: «Сейчас он весь твой пыл остудит, и отругает за пропущенные звонки!»

— Не отругает! — я подняла трубку и плюхнулась на кресло. — алло, на связи живые есть?

— Есть, — ответили мне бодро.

— Богдан Петрович, как вы? Как самочувствие?

— Жив.

— И это все?

— Все остальное не чувствую. — Заявил мой главный клиент и ввел меня в ужас.

— К-как не чувствуете? Что, значит, не чувствуете?!

На заднем фоне послышались посторонние звуки, борьбы за трубку и телефон взяла Раиса.

— Оленька он еще от наркоза не отошел. — Она ответил дрожащим голосом.

— Но ведь очнулся?

— Очнулся, — подтвердила Раиса Викторовна слезливо.

— С трудом? — спросила, уже точно зная, что сейчас услышу.

— Да. — Она всхлипнула и судорожно выдохнув, просипела. — Врачи сами испугались. Меня предупредили, что если…

Трубку опять отобрали, послышался приглушенный голос Богдана Петровича: «Не реви и не пугай девочку. Она же опять на мне опыты ставить будет». И прочистив горло, обратился ко мне:

— Оленька, как обстоят ваши дела?

— У меня все замечательно, сегодня отправила подругу домой, вот только что вернулась с прогулки. — Услышала всхлип на заднем фоне. — А вы там Раисе дайте что-нибудь успокоительное.

— Она уже взяла.

— Ага, тогда подождать нужно. — Я улыбнулась и подмигнула вошедшему Сереге. — Как погода в Мюнхене?

— Хмуро и серо — 6 градусов было днем. А сейчас уже просто темно.

— Прекрасная погода. Как врачи, палата, питание, что вам запретили? — на одном дыхании спросила я.

— Все хорошо. И почему сразу же запретили? Мне все можно.

— Первые две недели не напрягаться, потом еще три месяца себя беречь, и полгода не совершать геройских поступков в отношении Раисы.

Он рассмеялся: — Так долго?

— Да действительно, кому я это говорю. Богдан Петрович, позовите вашу супругу к телефону, я с ней переговорю.

— Я понял. — Серьезнее ответил он.

— Точно поняли?

— Точно. — Он помолчал, прежде чем поставить меня в тупик свое просьбой. — Оля, Телефон дома больше не оставляешь. Если нужно, пусть Сергей возьмет тебе новый, но чтобы на связи была всегда. Это понятно?

— Понятно.

— Хорошо. — Подвел он черту одобрительно и молчит.

— Вы хотели еще что-то сказать?

— Да. Мы с Раисой решили здесь немного задержаться, может быть, на месяц.

— Месяц… — нерешительно протянула я и насторожилась. — Богдан Петрович, как прошла операция?

— Прооперировали отлично. С моим здоровьем это не связано, со здоровьем супруги так же. Оля, у меня здесь друзья есть, с армейских лет в Чехословакии, хочу их навестить.

— Ясно я поняла, значит, вас не будет месяц.