Молекула-попаданец (СИ)

Однако у закованной и сидящей с Корсаком девушкой волосы хоть и грязны, но явно это медовая блондинка. Она вообще не сидит, а стоит на коленях и молиться. Мальчишка-демиург уронил голову. Сознания конечно у него оставалось ясным, но сил почти не было. Тело разбитое и сильно болит. Но все равно осмотреться надо... Черт побери, его спина зверски рассечена, ни одного живого места. Память подсказывает, жестоко били кнутом, сыпали на раны соль и перец. Мускулистая грудь и живот в ожогах от прикосновения раскаленного железа, а руки вывернуты из суставов - вздергивали и подбрасывали на дыбе. Пальцы искалеченные загоняли под ногти иглы, а затем сдавливали в тисках. И даже голове досталось, сбрив волосы капали затем на макушку и загривок холодную воду. Пятки разумеется спалены горелкой, да и вообще, кажется ни одного сантиметра целой кожи не осталось. Разве, что на лице только несколько мелких волдырей, от расположенного на расстоянии пламени и подношения факела к подбородку.

Странно, ведь и тут он всего лишь мальчишка и непонятно кому он мог так насолить, что его так зверски обрабатывали.

Девчонку тоже пытали, но не так жестоко и сильно, так как у нее находятся еще силы стоять на коленях и молиться. Её босые ноги в кандалах изящные словно у принцессы, а на подошве лишь мелкие, красные волдыри. Корсак отметил, что если девушку не казнят, то через неделю ожоги спадут и она еще сможет танцевать. А вот его буквально изуродовали. Ноги не только спалили, но еще и сломали в испанских сапогах косточки...

А да... Они хотели чтобы он слуга связанный с заговорщиками выдал к кому бегал с поручениями, передавая депеши. Действительно обыкновенный гонец может знать достаточно много. А вот эта девушка графиня и его старались не изувечить перед казнью. Кроме того есть еще шанс, что её в последний момент помилует испанский король или римский папа.

Она прекрасна даже в грубом, грязном рубище, слишком коротком чтобы скрыть прекрасные с небольшими синяками и легкими следами от плетей ноги, расцарапанные коленки. Видно что её тоже пороли, но стараясь не оставлять глубоких и заметных рубцов на коже.

А обычным слугой из простолюдинов не церемонились. Как все болит, особенно когда подскакивает на неровных булыжниках мостовой коробка.

Корсак собравшись с силами с трудом выдавил из себя:

- Это ты Эммануэль?

Почти бесшумный шепот молитвы прервался и девушка разлепила расстресканные с кровью губы и с болью в голосе тихо ответила:

- Успокойся мальчик Педро... Еще немножко боли и мы полетим на небеса.

Чувство досады и злости, что его разводят как лоха придало Корсаку силы. Резко напрягая пресс он пристал на ноги, со рассеченной и сожженной спины потекла кровь, зато с шумом взлетели облепившие её мухи. Правда уже стоит поздняя испанская осень - очень мягкая, но уже не так досаждает гнус, а прохладный ветерок отрада. Снег и заморозки даже зимой большая редкость за пиренейской грядой.

Вывернутые на дыбе руки слушаются плохо, связки особенно в плечах даже не ноют, а словно залиты свинцом, но в локтях сгибаются, пусть даже и титаническим усилием. Ноги разуется тоже прикованы к толстому дубовом бревну, на запястьях оковы. Но хоть и больно сесть держа словно сложив в молитве руки можно. Конечно пятая точка, как и спина рассечена в том числе и раскаленной проволокой страшно, но если чуть согнуть коленки. Боль забила молотами по вискам и заставила закружиться голову. Корсак тяжело задышал, втянул живот и все же скривился - болел не только подпаленный пресс, но растянутый в ходе пыток водой желудок. Чего они только не попробовали, чтобы вырвать сведения об заговорщиках. Вот может только зубы посверлить забыли... Но организм молодой и если не сожгут на костре, то еще можно восстановиться. Надо только хорошего знахаря найти, чтобы вправил сломанные кости. А здоровый организм деревенского мальчишки-подростка все восстановит.

Тут тоже есть память прежнего носителя. Графиня дон Жозефина, что рядом с ним и в самом деле светлая покровительница. Тогда он был всего лишь восьмилетним, правда, очень красивым светловолосым мальчиком, который пас деревенских гусей.

Графиня тогда еще тоже девочка-подросток ехала нарядной карете и надо так случиться, что отлетело колесо. Вот тогда тучный кучер остался посматривать за гусями, а Педро помчался бегом в деревню. Графине понравилось, как шустро мелькают его маленькие пяточки, к которым к тому же упрямо не хочет, липнуть грязь.

Так она его и взяла к себе мальчиком на побегушки. Поначалу просто он бегал, передавая письма, записки, бандероли. И попутно изучал грамоту. Но затем они с графиней подружились.

Деревенский мальчишка оказался остроумным и сочинял прекрасные стихи и песни.

А когда он подрос, то уже они с графиней любили друг друга серьезнее, разве, что, не теряя девственность. Тем более уже её заочно сосватали за герцога. Но сановитый муж воевал с индейцами и англичанами - далеко за океанами, и она так и оставалась невинной.