Молево

– Здравствуйте, – архитектор остановился подле него, точно на самом деле искал кого-то и нашёл.

– Я вот смотрю, нездешний вы, идёте медленно, значит, в поисках чего-то, – Потапу явно захотелось хоть с кем-нибудь поговорить, а с незнакомым человеком даже охотнее.

– Все мы чего-то ищем, – незнакомец попытался поддержать завязавшуюся беседу.

– Вот. Верно говоришь. Сразу видно разумного человека, – сказал Потап, не скрывая радости от начала общения, – я тоже постоянно в поисках. Только запутался чуть-чуть.

– Ну, если знаешь, что запутался, тогда легко можешь и выпутаться, – архитектор тоже повеселел. – надо только узелки развязать.

– Ага, а узелки развязываются тогда, когда знаешь их манеру переплетения, – Потап начал увлекаться неожиданной беседой.

– Да, тому необходимо обучиться.

– А я и обучаюсь всю жизнь, да узелки-то всё заковыристей, да заковыристей попадаются.

Архитектор легонько сдвинулся с места, Потап тоже сделал шаг вперёд и сказал:

– Правильно. Во время ходьбы лучше соображается.

– Лучше, лучше, я по опыту знаю, – поддакнул незнакомый собеседник, – а всё-таки, что за поиски у вас?

– Собеседников ищу, да нет никого, кроме Анастасия из Римок. Жену ищу, да сам того боюсь. Работу для своих рук ищу, да не знаю, какую, потому что руки малость закостенели. А главное, ищу смысл во всём этом.

– Смысл?

– Его.

– Тут-то узелков больше всего.

– Так-то оно так. А сам чего ищешь?

– Интересно?

– Угу.

Архитектор даже не знал, что ответить, потому-то и сказал наугад:

– Работников ищу. Для стройки.

– Да ну? – Потап обрадовался и испугался одновременно.

– Церковь в Муркаве будем строить. Не сейчас. Попозже.

– Возьми меня, – почти с мольбой произнёс бывший каменщик-повремёнщик.

– На самом деле?

– На самом, на самом. А коли церковь, то я и бесплатно могу. Возьми. Хоть один узелочек развяжу.

– Тогда можно считать, что договор заключён, – постановил архитектор с некоторым удивлением вместе с осторожностью. – где вы живёте, я видел и запомнил. Дом приметный. Как только начнётся стройка, сразу же вас отыщу. И тоже один узелок развяжется.

Потап размахнулся, чтобы ударить его ладонь музыкального склада своей мужицкой ручищей в знак согласия, да лишь поднёс её к голове и почесал затылок.

– Я подумаю, – сказал он, едва скрывая лукавство.

– Хорошо, хорошо, перед всяким делом надо поначалу о нём поразмыслить. Кстати, можете зайти ко мне, когда захотите. Я почти всегда дома. А изба самая крайняя у входа в Муркаву, поменьше вашей, но тоже приметная, так что найти её легко. – И архитектор пошагал быстрее, удаляясь от Потапа. – А сейчас у меня дела в Думовее, – сказал он, оглядываясь, и вскинул музыкальную руку в знак прощания.

Потап не стал его догонять, лишь немного прошёлся следом, замедляя шаг, да вскоре и вовсе воротился к себе, ощущая давно позабытое и вновь обретённое довольство, объятое смыслом, пока ещё почти неуловимым.

34. Продолжение беседы со священником

Устроив дела по законной покупке избы, архитектор вошёл уже точно в собственное жилище и с размаху плюхнулся в кровать. Перевернулся, поглядел в потолок, найдя там пару паутин, встал и совершил малую уборку. Смёл всю пыль, протёр влажной тряпочкой все поверхности. И окна. Вымыл несколько тарелочек, оставшихся от прежнего хозяина. Потом взглянул на стол, где покоились два стаканчика и бутылочка кагора, наполовину пустая. «Теперь бы не мешало и закончить обмывку, – подумал он, – да в одиночку будет не порядок». И вышел на крылечко. Одновременно сюда же подходили два человека: с низка Потап, держа небольшую папочку, а с улицы – отец Георгий, он нёс два узелка.

– О, как вовремя, – вскричал новосёл.

Те не помедлили подняться к нему.

– Я как раз окончательно завладел этой недвижимостью, – сказал архитектор, – все бумаги подписаны, печати поставлены, купчая на руках. Проходите, гости дорогие, будем праздновать. Там ещё осталось от вчерашнего.

Все вошли в избу, уселись за стол. Отец Георгий развязал один узелок. Там были стопкой уложены три кастрюльки. Он их вынул и выставил на столе. Разнял следующий узелок. В нём была буханка домашнего хлеба, коврижка с изюмом, печенье на рассоле и бутылка квасу.

– Вот матушка Зоя моя выслала вам гостинец, – он отнял крышку от одной из кастрюлек.

Оттуда пошёл вкусный пар.

– Здесь щи валаамские с грибами.

Отнял вторую. Оттуда донёсся густой аромат.

– Здесь архиерейские котлеты из орешков с картошкой, чесночком и луком.

Открыл третью, и оттуда вышел тончайший запах.

– Здесь гречневая каша со стручковой фасолью, морковью, томатами, да всякой всячиной.

Архитектор качал головой, подымая плечи.

– Тогда ж выходит настоящий пир, – сказал он, поднялся, принёс свежевымытые тарелочки и расставил из подле обоих гостей и подле себя.

– Не-не-не, – отец Георгий мотнул мягкой ладонью, – мне не надо, я сыт.

– Угу, настаивать не стану, – согласился архитектор, – а вот стаканчиков у нас всего только два.

Он привстал и поискал глазами что-нибудь подобное на полочке. Нашёл кружку.

– Сейчас, сейчас, – он вымыл её и поставил напротив Потапа.