Молево

– Всё, господин преобразователь пространств, всё, вы в моих руках, – тихо сказал он и громогласно расхохотался, брызжа кровавой слюной. – Я понял, понял, это ведь я сам изготовил удары молнии! И в надувной домик, и в машину! То был эксперимент. Пробные изделия. Да! И теперь я сделаю ещё что-нибудь, ох, да посильнее! Вы мне поможете в этом, вы! Я заставлю вас помогать под страхом смерти!

Он взвился, будто смерч, и здесь же мягко опустился на землю.

– Так это и есть ваше ноу-хау? – спокойно вопросил архитектор. – Вы давеча мне признавались, что у вас есть ноу-хау. Нет, я не об ударах молнии, и не о виртуозном взвинчивании к небесам, и не о кровавых извержениях из ваших уст. Я о том, что зовётся страхом смерти. Однако ничего нового в этом нет. Старо, как мир. Он действительно изменяет поведение людей. Правда, вы ещё тогда подметили, что страх сродни удовольствию. Хе-хе. Удовольствие, возможно, тоже изменяет людей. То и другое делает их либо слишком слабыми, либо слишком жадными до чего-нибудь.

– Вызывать страх смерти, вызывать, – ответил злодей, – вызывать его, миленького, а не угрожать им.

– Знаете приёмчики? Кроме той демонстрации, что вы тут устроили?

– Знаю, знаю, много знаю. И действие их вы тоже скоро узнаете.

– Однако я вижу, что страх овладевает именно вами. И он настолько силён, что взвинчивает вас к небесам. Должно быть, от удовольствия.

– Нет, это я понял, что владею неслыханной силой в себе, и немножко порепетировал. Согласен. Удовольствие тоже получил. И мне теперь ничего не стоит заставить вас подчиниться моей воле. А воля моя в том, чтобы вы поделились со мной тайной этого волшебного камня, – он разжал ладонь, показывая кусочек Молева на её сетчатом фоне.

Архитектор недоумевающе глянул в его безумные очи, затем на камень и сказал:

– Тут всё наоборот. Камень. Возьмёшь его в руку, сожмёшь крепко-крепко, и, что подумаешь о делах своих да поступках, да о собственном поведении в целом, да так подумаешь, чтобы обернулось оно чем-то конкретно иным, – обязательно осуществится в тот же час. Вот оно и осуществилось. Вы стали поступать иначе, только ещё хуже. Вы теперь можете приносить вред лишь себе, и это показывает ваша молния. Она была нацелена исключительно на вас, но вы удачно отскакивали, благодаря особенному чутью.

– Охотно вам верю, – злодей затих, – но то вред мне, моему поведению. А какой вред почувствует неживая природа, если я изменю её поведение? Вы же показывали мне картинку в «три-дэ». Вы меняли поведение песчинок на берегу, но они никакого вреда не почувствовали. Не так ли? Вот и научите меня тому же. Камешек-то у меня имеется. Хе-хе. А на себе я его больше испытывать не желаю. Одним словом, вы научите меня переключать его силу с себя на внешний мир. Под страхом смерти.

– Я и без ваших приёмчиков по поводу вызывания страха смерти могу всё рассказать, – зодчий выгнул спину, подвигал обоими локтями назад, потёр одну музыкальную кисть руки о другую и поднял голову, сосредотачиваясь. – Проект, – сказал он, будто начиная обычную лекцию перед студентами, – Надобно создать проект, причём, с любовью, а его может исполнить исключительно профессионал, умеющий не только сочинять произведение во всех деталях, но и согласовывать его во всех инстанциях, кстати, тоже с любовью. Иначе он не проведётся в жизнь, не воплотится в материале, в пространстве…

– Стоп, стоп, стоп, стоп, – злодей ухватил себя за изборождённый лоб обеими руками, испещрёнными канавками, – проект. Как это я сразу не догадался? Надо создать проекцию на объект изменения. Мысленную проекцию. То есть, надо сделать из себя проектор. Переключить себя на проектор. Ха-ха! Ну да, именно это вы мне и показывали тогда. Три-дэ-проектор. И всё? Иллюзия. Голограмма. Нетушки, не надо меня водить за нос, не надо.

– Как хотите. Но я не о том хотел вам поведать. Не о голограмме и не о фокусах. И то, что я вам тогда показывал, было не изображением, там действительно менялось пространство. И главное в этих делах – согласование. А главное согласование – с духом. С духовным миром.

Злодей снова взвинтился ввысь и опустился. Потом ещё и ещё, пока не устал.

– Ага. Значит, говорите, проект. Потом, говорите, согласование. И только потом, говорите, воплощение в жизнь?

– Да. И во всём нужен профессионализм. А он не даётся без длительного навыка.

– Угу. А взятки? – злодей потряс пухлым кошельком.

– Так ведь речь идёт о духовном мире. А там, как и здесь, взяточники располагаются на самом низшем уровне, то есть, на безнравственности.

– Понятно, – злодей выкинул кошелёк под ноги. – Понятно, – он поднял его и сунул в карман, – понятно.