Молилась ли ты на ночь?

– Отлично! – обрадовался папуля и заговорщицки подмигнул в сторону двери, за которой слышалось сдвоенное сопение Зямы и мамули.

Порцию заботливый папочка выдал мне отнюдь не дегустационную, принес десерт в глубокой суповой тарелке, по версии капитана Бякина-Кулебякина – чашке. Гора пломбира в разливанном море ликерной подливы напоминала собой атолл. Когда я подобрала со дна тарелки остатки подтаявшего мороженого и облизала ложечку, настроение мое существенно улучшилось.

Папуля к этому времени беззвучно испарился. Я облизнулась, положила чистую ложку в пустую тарелку, откинулась на спинку дивана и уютно сложила руки на животе.

Тихо скрипнула дверь. Я неохотно разлепила самосклеивающиеся ресницы и встретила насмешливый взгляд старшего братца.

– Полегчало? – весело спросил Зяма.

По моему лицу, очевидно, было видно, что полегчало, и даже очень, потому что он сказал:

– Папулина кулинарная терапия – это что-то! Тебе всегда помогает.

– Ага, мертвого поднимет! Тебе, я знаю, особенно по нутру папулин фирменный коктейль «Доброе утро» из пепси с огуречным рассолом, – согласилась я, жестом приглашая брата войти.

– Нет, уж лучше вы к нам! – Зяма помотал лохматой головой и поманил меня пальцем. – Пойдем ко мне, предметно поговорим о работе.

– Может, не надо? – заныла я, чувствуя, что благотворного влияния папулиного лечебного десерта на предметный разговор о работе может и не хватить.

Однако Зяма был непреклонен, и пришлось подчиниться.

Общая работа у нас с братцем появилась совсем недавно, и не в последнюю очередь – моими собственными стараниями. Богатый корпоративный клиент – теплокоммуникационная компания «Ярило» – заказал нашему рекламному агентству организовать новогоднюю вечеринку в нетрадиционном для этого праздника знойном южноамериканском стиле. Наверное, высокопоставленные яриловские дамы насмотрелись бразильских сериалов, вот и потянуло их на экзотику. А может, ярильцам захотелось оправдать свое солнечное название и жаркий профиль работы. Так или иначе, но хотели они странного. Бронич, не зная, как угодить важному клиенту, схватился сначала за голову, а потом за бумажник и пообещал приличную премию тому, кто сумеет предложить заказчику подходящий сценарий.

Каюсь, я сжульничала, призвала на помощь мамулю, и наша маститая писательница за одну ночь сбацала совершенно потрясающий сценарий – полуфабрикатную смесь из бразильских и мексиканских сериалов, романов Майн Рида, бессмертного произведения Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», «Хижины дяди Тома», голливудских фильмов про Зорро с Бандерасом в главной роли, научно-популярного кино «Тайны ацтеков и майя» и зажигательных гитарных переборов в исполнении Дедюли. Бронич, ознакомившись с этим шедевром, назвал его – цитирую – «бредом сивого мустанга», но корпоративный заказчик пришел в неописуемый восторг и всеми руками своего большого и дружного коллектива проголосовал за скорейшую реализацию гениального сценария.

Бронич приободрился и раскошелился на премию, которую мы с мамулей сначала честно поделили, а потом снова сложили вместе, чтобы купить папуле на день рождения роскошный набор для специй из двадцати четырех предметов, сверкающих какой-то особой сталью. Он был очень доволен и сразу же приготовил плов по рецепту собственного сочинения – как раз с двадцатью четырьмя специями. Блюдо оказалось неожиданно вкусным, и все было хорошо, пока мы в «МБС» не приступили к воплощению общего бреда мамули и ее сивого мустанга-пегаса в жизнь.

Тут на каждом шагу начались сложности, и, поскольку всю работу по праву автора курировала я, решать организационные проблемы приходилось тоже мне. Я и решала, как умела – активно используя полезные родственные связи. Например, декорировать актовый зал «Ярилы» для оригинальной вечеринки я пригласила молодого талантливого дизайнера по интерьеру Казимира Кузнецова, то есть своего собственного любимого братца. Зяма согласился оказать помощь отнюдь не бескорыстно, в смете я вывела дизайнерскую работу отдельной строкой и выбила из Бронича соответствующее финансирование. Таким образом, наши с Зямой братско-сестринские отношения приобрели новую окраску. Теперь я выступала как работодатель, а Зяма – как наемный работник. Наконец-то незначительная разница в возрасте, составлявшая вечное преимущество Зямы надо мной, стала абсолютно нечувствительной!

Мысль об этом подтолкнула меня к тому, чтобы в «предметном разговоре о работе» взять начальственный тон, но едва я важно вопросила:

– Ну, уважаемый Казимир Борисович, как продвигается ваша работа? – как простенький деревянный стул, на который я без приглашения уселась, войдя в Зямину светлицу, сам собой сложился и уронил меня на пол.

Уважаемый Казимир Борисович злорадно захохотал и нравоучительно сказал, что некоторым темным личностям следует с большим уважением относиться к искусству. Мол, нечего было присаживаться на мольберт художника!

– Я не знала, что это мольберт! – оправдываясь, сердито сказала я.