Молилась ли ты на ночь?

Мне говорили, что актер Полуянц был неважный, но не нужно иметь особый талант, чтобы сыграть труп, а именно такова была роль Ашота Гамлетовича. Сценарий спектакля был крайне прост: клиента под тем или иным предлогом вынуждали войти в квартиру, где он обнаруживал хладное тело с явными признаками насильственной смерти. Естественно, испуганный человек убегал, но на «месте преступления» оставались его следы, отпечатки пальцев. Его могли видеть соседи, а главное – все происходящее в квартире фиксировала скрытая видеокамера. Все это собиралось в кучу, и вскоре спецы «Минуса» ставили перепуганного клиента перед выбором: либо собранное ими досье передается в соответствующие органы, либо гражданин выкупает компрометирующие материалы за сумму, равнозначную его долгу.

– Подсудное дело, – заметил Денис.

– Так ведь никто не жаловался! – заметила я. – Нормальный человек в нашей стране относится к следственным органам с недоверием, так что ему проще перестраховаться и заплатить шантажистам, чем доказывать следователю, что он не верблюд. И, кстати, ведь никакого убийства не было, а деньги, истребованные с клиента, фактически ему не принадлежали! Так что СКБ «Минус» может считать, что с помощью маленького розыгрыша делалось общественно полезное дело – достигалось примирение должников и кредиторов.

Но Полуянц и Томочка втайне от СКБ усложнили эту пьесу. Они решили умножить число зрителей представления, чтобы сработать на свой собственный карман. В «Минусе» знали, что очередной злой розыгрыш организуется специально для несговорчивого Леонида Максимовича Хризопразова. А Томочка с ведома Полуянца отправила на то же самое шоу состоятельного и законопослушного господина Куконина. Получив с него отступное, Полуянц и Крылова могли бы вернуть свой долг Папе Смиту.

– Простите, а кто украл мой кинжал? – вежливо спросил Хризопразов.

– Извините, этого я не знаю, – так же вежливо ответила я. – Думайте сами, что за люди бывали в вашем доме за несколько дней до «спектакля». Незнакомый деловой партнер, посыльный из офиса, может, сантехник, проверявший отопление? В какой-то из десятка возможных ролей вас посетил Полуянц. Он похитил приметный кинжал, с которого театральный художник Ваня сделал копию с прячущимся лезвием.

И вот Ашот Гамлетович с бутафорским кинжалом в груди лежит на ковре в своей гостеприимно открытой квартире, и тут вместо Куконина, некстати подвернувшего ногу, прихожу я.

– А за минуту до вас приходит молодой человек – Дмитрий Иванович Касаточкин, – вставил следователь Палкин. – Он видит «убитого» Полуянца, роняет свой каталог и прячется под диван.

– Откуда протягивает руку, чтобы дернуть меня за ногу! – подхватила я. – Я падаю, ударяюсь головой и отключаюсь.

– Касаточкин удирает, позабыв свой каталог и захлопнув дверь, – продолжил Палкин. Глаза его азартно заблестели.

– И тут прихожу я! – ударил себя по коленкам Леонид Максимович Хризопразов. – С ключом от замка! С праздничным настроением! С подарком в коробочке! И что я вижу? На ковре лежат два неподвижных тела, и в груди одного из них торчит мой знаменитый кинжал!

– Это улика, – кивнула я. – Сказать, что кинжал не ваш, вы не можете, ведь на клинке есть дарственная надпись. Зато вы можете сказать, что этот кинжал у вас похитили. Кто? «Ночная бабочка», о которой вы не знаете ничего, кроме ее номера телефона. Вы залезаете в карман моего пальто и достаете мобильный телефон.

– Он торчал из кармана! – поспешил оправдаться Хризопразов.

Я одарила его сумрачным взглядом и продолжила:

– С моего собственного мобильника вы звоните на домашний аппарат Полуянца и таким образом определяете входящий номер. Заодно для следствия остается лишнее подтверждение того, что вороватая «ночная бабочка» была знакома с «убитым».

Однако следствие находит другого подозреваемого. Им становится коммерсант-передвижник Дмитрий Иванович Касаточкин. На допросе он рассказывает о серебряном кинжале с ручкой в виде кошачьей головы и о молодой женщине в черном пальто, но это воспринимается как бред, потому что Ашот Гамлетович Полуянц убит вовсе не кинжалом. Ему размозжили голову принадлежащим гражданину Касаточкину каталогом «Гюнтер» в фанерной обложке.

– Так его все-таки убили? – ахнул Хризопразов. – Но кто?

– Бандиты Папы Смита, кто же еще! – уверенно сказала я и посмотрела на Алку. – Помнишь, мы с тобой думали: какая корысть кредитору убивать должника?

– И ты сказала: «А что, если должников было двое?» – вспомнила Трошкина. – Убийство Полуянца должно было показать Томочке, что дело крайне серьезное, чтобы она ради собственной безопасности поспешила с выплатой долга!

– Она и поспешила, – согласилась я. – Дойная корова в лице Куконина у нее уже имелась, нужен был только повод, чтобы выжать из него деньги. И хитрюга Томочка, притворявшаяся дурочкой, быстренько провернула другую аферу – с липовым изнасилованием.

– Погоди-ка, раз в милиции приняли Томочкино заявление, значит, было медицинское свидетельство! – возразил мне Денис.