Молиться за Рэйн

— Точно. А потом она покрасила волосы в черный цвет и начала носить эту ужасную толстовку. Так и хотелось сказать ей: девочка, я понимаю, что конец света и все такое, но ты встречаешься с Картером Реншоу. Осветли несколько прядей и не драматизируй!

При упоминании толстовки этого мудака, во мне начинает кипеть ярость, но, как только понимаю, что сегодня Рэйн ее не надела, я успокаиваюсь. На самом деле, с прошлого вечера она не носила ничего из его одежды.

— Ну, не знаю, — вмешивается парень. — Думаю, Картер просто скрывал свою ориентацию за этими псевдо-отношениями с королевой драмкружка. Это был бы скандал, правда?

Я протягиваю руку и сжимаю бедро Рэйн.

— Хочешь, я убью их? — шепчу я, лишь отчасти шутя.

Уголок ее губ приподнимается в попытках улыбнуться, но выражение лица остается, как у загнанного щенка.

Присев на корточки, я смотрю ей прямо в глаза и шепчу:

— Эй, какая наша главная задача?

Другой уголок ее губ приподнимается, формируя полноценную улыбку.

— Послать всех к черту и выжить, несмотря ни на что?

Я ухмыляюсь, глядя на свою преуспевающую ученицу, и чувствую, как волна гордости наполняет мою грудь.

— Очень хорошо, мисс Уильямс, — шепчу я. — Очень…

— О Боже, ребята! Корн-доги!

— Ну, все! Эти ублюдки сейчас умрут.

Желание пристрелить их прямо там, где они стоят, вызывает дрожь у меня по спине, когда я вытаскиваю девятимиллиметровый пистолет из своей кобуры. Достаю магазин, чтобы посчитать количество оставшихся патронов, точнее сказать — оставшегося.

— Твою мать, — ругаюсь я, возвращая магазин на место.

Рэйн шикает на меня, приложив палец к губам.

Я вздыхаю и шепотом озвучиваю плохие новости:

— Осталась только одна пуля. Тебе придется выбрать того, кого ты ненавидишь больше всего.

Она хихикает, прикрывая рот рукавами своей рубашки, и это зрелище заставляет бешено колотиться мое сердце. Она совсем не похожа на ту девушку, о которой говорят эти сучки. Она сильная, жизнерадостная, милая и, к счастью для одного из них, всепрощающая.

— Я не хочу, чтобы ты их убивал, — признается она, глядя на меня из-под своих натуральных черных ресниц, и застенчивая улыбка появляется в уголках ее губ.

— Почему?

— Потому что, благодаря им, я стала чувствовать себя намного лучше.

— Тебе стало лучше? После того, как ты услышала это? — Я указываю пистолетом в сторону пустого коридора.

Рэйн кивает, полностью поглощая мое внимание своими расширяющимися зрачками.

— Если Картер изменял мне, то это значит, что я больше не должна чувствовать себя виноватой из-за… — она пожимает плечами, опуская взгляд в пол, но, когда ее глаза снова встречаются с моими, в них искрится мужество, — из-за нас.

Нас. Бл*дь!

Я ни с кем не завожу отношений. Никогда не будет никаких нас. Я хочу возразить в ответ, но слова замирают на губах, когда я понимаю, что то, что я хочу сказать, больше не является правдой. Когда я смотрю на это прекрасное, полное надежды, испуганное лицо, единственное, что я вижу — это все, что я когда-либо хотел.

Нас.

Из кухни доносится звук захлопнувшейся дверцы микроволновки, и тарелка с глухим стуком падает на столешницу.

— Черт возьми! Я и забыл, что электричество отключено!

Рэйн фыркает, и я накрываю ее рот ладонью, давясь собственным смехом. Мы падаем на ковер, и я протягиваю руку, толкая дверь, надеясь, что это заглушит звуки, которые мы издаем.

— Похоже, этим придуркам все-таки не удастся съесть твои корн-доги, — шепчу я, касаясь губами ее уха.

— Ш-ш-ш, — хихикает Рэйн, хотя именно она является источником всех этих чертовых звуков. Ее тело сотрясается подо мной от сдерживаемого смеха, когда я опускаю свои губы к ее рту.

Я смутно улавливаю звуки криков и грохота на кухне, потому что мои чувства слишком заняты смакованием Рэйн, чтобы обращать внимание на что-то другое.

Сегодня она пахнет по-другому, чем-то фруктовым вместо запаха печенья, но ощущение от этого ничуть не изменилось. Ее мягкие, округлые изгибы идеально подходят к моему твердому телу. Ее влажный, дерзкий язычок играет с моим, заставляя углубить поцелуй. Крошечные, хриплые стоны, которые она издает, когда ее бедра поднимаются навстречу моим — это самые сексуальные звуки, которые я когда-либо слышал. А ее вид, лежащей подо мной с закрытыми глазами, выгнутой спиной и приоткрытыми губами, мог бы стать лучше только в том случае, если бы она была обнажена.

— Уэс…

Лишь одно это слово, произнесенное шепотом, заставляет меня захотеть сорвать пуговицы с этой гребаной рубашки. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы сделать именно это, когда ее глаза широко распахиваются от волнения.

— Уэс, ты чувствуешь запах дыма?

Я сажусь и вдыхаю, тут же начиная кашлять, поскольку мои легкие отвергают горький дым, попадающий из коридора.

— Твою мать!

Я хватаю Рэйн за руки и рывком поднимаю на ноги, мы оба начинаем кашлять, как только встаем. Воздух здесь намного гуще и гораздо горячее. Он обжигает мне глаза и ноздри, пока я пытаюсь вдохнуть кислород.