Молитва

Цадинское кладбище… В саванах белых,
Соседи, лежите вы, скрытые тьмой
Вернулся домой я из дальних пределов,
Вы близко, но вам не вернуться домой.

В ауле осталось друзей маловато,
В ауле моем поредела родня…
Племянница – девочка старшего брата,
Сегодня и ты не встречала меня.

Что стало с тобой – беззаботной, веселой?
Года над тобою текут как вода.
Вчера твои сверстницы кончили школу,
А ты пятиклассницей будешь всегда.

И мне показалось нелепым и странным,
Что в этом краю, где вокруг никого,
Зурна моего земляка Бияслана
Послышалась вдруг у могилы его.

И бубен дружка его Абусамата
Послышался вновь, как в далекие дни,
И мне показалось опять, как когда-то,
На свадьбе соседа гуляют они.

Нет… Здесь обитатели не из шумливых,
Кого ни зови, не ответят на зов…
Цадинское кладбище – край молчаливых,
Последняя сакля моих земляков.

Растешь ты, свои расширяешь границы,
Теснее надгробьям твоим что ни год.
Я знаю, в пределах твоих поселиться
Мне тоже когда-нибудь время придет.

Сходиться, куда б ни вели нас дороги,
В конечном итоге нам здесь суждено.
Но здесь из цадинцев не вижу я многих,
Хоть знаю, что нет их на свете давно.

Солдат молодых и седых ветеранов
Не дома настигла кромешная тьма.
Где ты похоронен, Исхак Биясланов.
Где ты, мой товарищ, Гаджи-Магома?

Где вы, дорогие погибшие братья?
Я знаю, не встретиться нам никогда.
Но ваших могил не могу отыскать я
На кладбище в нашем ауле Цада.

На поле далеком сердца вам пробило,
На поле далеком вам руки свело…
Цадинское кладбище, как ты могилы,
Могилы свои далеко занесло!

И нынче в краях, и холодных, и жарких,
Где солнце печет и метели метут,
С любовью к могилам твоим не аварки
Приносят цветы и на землю кладут.

«Жизнь прожита. Былого не вернуть…»

Перевод В. Коркина

Жизнь прожита. Былого не вернуть.
А все ж вглядеться в то былое
Нам Бог велит.
О Патимат, наш путь
Предсказан был единою судьбою.

Казниться лицемерно хуже лжи.
Списать грехи на юность – грех умножить.
Пускай прилюдно каются ханжи.
Не пощажу себя наедине с тобой, о Боже!

Как я устал… Какой в душе разброд!
Мой смех вчерашний обернулся плачем.
Вокруг глаза взыскующих сирот…
Зачем свой взор от взора их я прячу?

Не думал, что за все расплата ждет:
За суету, за глупые раздоры?
Сам виноват.
Как тяжек жизни гнет…
Как высоки и благородны горы!

Пленительных женщин и храбрых мужчин

Перевод Я. Козловского