Молитва

Кое-что о молитве я узнала во время депрессии, которая продолжалась шесть месяцев. Я совершенно не была готова к такой всепоглощающей боли. Тому, кто не пережил настоящую клиническую депрессию, покажется странным, что я говорю о боли. С одной стороны, в моем теле ничего не было повреждено. С другой — повреждено было все. Я чувствовала себя так, словно по мне проехал грузовик.

Я помню, как лежала на полу и умоляла Бога унять эту боль. И молитвы мои возносились не выше ворсинок ковра. Я с трудом могла общаться с людьми — как же мне было добраться до Бога? Большую часть времени я проводила в кровати, свернувшись калачиком.

Мне было стыдно, потому что я знала, что моя боль — ничто в сравнении с болью женщины, чей ребенок умирает от голода, или со страданиями неизлечимо больного человека. Но я поняла, что любая боль — это боль. Ее нельзя измерить. Невозможно оценить, чего она стоит.

Редкие моменты облегчения приходили как посланцы благодати. Как-то раз ночью я подошла к холодильнику, чтобы взять апельсин, и внезапно, стоя в странном свете, который лился из открытой дверцы, я почувствовала мир и покой. Боль прошла. А на следующий день я снова лежала в кровати в позе эмбриона. Иногда в воскресенье я, крадучись, приходила на задний двор церкви, закрывала глаза и слушала, а потом уходила так же тихо, чтобы никто меня не заметил. Облегчение, которое я там получала, обычно иссякало к понедельнику, и я перестала доверять передышкам, зная, что они недолги.

Я включала компьютер и заходила на сайты самоубийц, чтобы посмотреть, чувствуют ли другие люди что-нибудь похожее. Теперь я понимала, отчего люди убивают себя: самоубийство — это просто способ прекратить боль. «Господь, удержи Жаклин от самоубийства, — молился мой муж. — Дай ей увидеть, что ты по-прежнему любишь ее». Но его молитва казалась мне абсолютно бесполезной. Я и сама могла произнести слова: «Господи, помоги мне увидеть, что Ты любишь меня», но просить об этом казалось мне столь же бессмысленным, как просить о выигрыше в лотерею.

Тогда я была слепа, но сейчас, оглядываясь назад я вижу, как Бог отвечал на мои молитвы. Моя сестра взяла билет на ближайший самолет и пробыла со мной целую неделю. Она сидела около моей кровати, то тихонько напевая христианские гимны, то молясь без слов, то просто гладя мои волосы.

«Жаклин, что ты видишь, когда смотришь в зеркало?» — спрашивала она. «Ничтожество, неудачницу, духовный нуль», — отвечала я. «Жаклин, можно, я скажу, что видит Бог? Он обожает тебя». Я не могла ощутить Божью любовь непосредственно, но временами я чувствовала ее через сестру.

Я верю, что врач тоже был послан мне в ответ на молитву, не говоря о лекарствах, которые он мне прописал. Бог часто совершает исцеление через людей. Раз в неделю я получала от кого-то из братьев или сестер во Христе открытку с ободряющими стихами из Библии и с припиской: «Мы за тебя молимся». Я до сих пор не знаю, кто писал эти открытки, но в библейских стихах каждый раз было именно то, в чем я нуждалась сегодня.

Я вышла из депрессии, но она меня полностью изменила. Исчезла всякая самонадеянность, всякое ощущение, что я чего-то могу добиться сама. Сейчас я думаю о себе как о человеке, полностью несостоятельном духовно, — каждый день и каждую минуту я должна полагаться на Бога. Я не могу рассчитывать на себя, потому что я себя подвела. Раньше молитва была для меня способом попробовать заставить Господа сделать то, чего хочу я. Теперь это способ участвовать в том, что делает Бог, и просто изо всех сил держаться за Него.