Молитва об Оуэне Мини

Там было еще много чего и похлеще. Оуэн предложил выяснить, как отбирали учеников для маленькой частной школы в Лейк-Форесте: интересно, учились ли в школе мистера Уайта евреи или негры? Мистер Эрли, воспользовавшись правом куратора «Грейвсендской могилы», зарубил эту статью; тот кусок, где преподаватели названы СБОРИЩЕМ ТИПИЧНЫХ УЧИТЕЛЕЙ, НЕРЕШИТЕЛЬНЫХ И БЕСХРЕБЕТНЫХ, переполнил чашу.

Дэн Нидэм согласился, что зарубили правильно.

— Нельзя вот так просто брать и намекать, будто кто-то расист или антисемит, Оуэн, — сказал ему Дэн. — Надо иметь доказательства.

Оуэн расстроился, что «Грейвсендская могила» так решительно и сурово отвергла его статью, но совет Дэна воспринял всерьез. Он побеседовал с ребятами из Лейк-Фореста; он подговорил их написать своим папам и мамам, чтобы те разузнали насчет условий приема в школе мистера Уайта. Родители, мол, могли бы сделать вид, будто подбирают школу для своих детей; они бы могли даже прямо спросить, будут ли их дети в этой школе якшаться с неграми или евреями. Ответ, полученный, к сожалению, через вторые и третьи руки, разумеется, оказался расплывчатым: родителям ответили, что у школы «нет никаких особых условий отбора при приеме»; в то же время им сказали, что в школе нет ни негров, ни евреев.

Знакомство Дэна Нидэма с Рэнди Уайтом прошло примечательно. Это случилось вскоре после того, как Уайту предложили работу. Стоял прекрасный весенний день — уже зацвели сирень и форзиция, — и Дэн Нидэм вместе с Рэнди Уайтом и его женой Сэм прогуливались по главной лужайке — большому квадратному газону напротив Академии. Сэм тогда впервые пришла в школу, и оказалось, что она увлекается театром. Почти сразу же после приезда в Грейвсенд мистер Уайт принял решение согласиться на предложенную директорскую должность. Дэн сказал, что никогда еще школа не смотрелась так привлекательно. Газон зеленел по-весеннему ярко, со времени последней стрижки он успел снова распушиться; плющ своим глянцем красиво оттенял стены из красного кирпича, а туя и живая изгородь из бирючины, вытянувшись вдоль дорожек и обрамляя квадратные лужайки, своей строгой темной зеленью приятно контрастировали с ярко желтевшими кое-где одуванчиками. Дэн позволил новому директору как следует помять пальцы своей правой руки, затем перевел взгляд на равнодушное, отчужденно улыбающееся личико белокурой Сэм.

— Посмотри на эти одуванчики, дорогая, — обратился к жене Рэндолф Уайт.

— Их надо повыдергивать с корнем, — решительно заявила миссис Уайт.

— Надо, надо, это верно — и выдерем! — пообещал новый директор школы.

Дэн признался нам с Оуэном, что от Уайтов у него внутри что-то перевернулось.

— ЭТО СЕЙЧАС-ТО ПЕРЕВЕРНУЛОСЬ? — сказал Оуэн. — ПОГОДИ, ЧТО ТЫ СКАЖЕШЬ, КОГДА ОН НАЧНЕТ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ!

Торонто, 13 мая 1987 года — еще один чудесный день, солнечный и прохладный. Миссис Броклбэнк и другие мои соседи, которые вчера вели войну с одуванчиками, сегодня занялись стрижкой травы. Вдоль Рассел-Хилл-роуд и Лонсдейл-роуд пахнет свежим покосом, словно на ферме. Я сегодня снова читал «Глоб энд мейл»; но на этот раз я вел себя хорошо, я не стал брать газету с собой в школу и твердо решил, что не буду ни с кем обсуждать, как США продавали Ирану оружие, а вырученные средства направляли никарагуанским повстанцам, или как султан Брунея подарил повстанцам деньги, а их по ошибке перевели не на тот счет в швейцарском банке. Ничего себе ошибочка — в десять миллионов долларов! В «Глоб энд Мейл» написали: «Бруней был лишь одной из зарубежных стран, к которым обращались в тот период, когда администрация Рейгана пыталась организовать финансовую поддержку для контрас после того, как Конгресс запретил федеральному правительству выделение с данной целью каких бы то ни было денег». Но в тринадцатом классе, где я веду уроки английского и литературы, умница Клэр Клуни вслух прочла этот отрывок и затем спросила, не кажется ли мне это предложение «самым корявым на свете».

Я часто прошу своих девчонок находить в газетах и журналах неуклюжие обороты и приносить их в класс, чтобы мы все могли от души повеселиться, и этого отрывка про «выделение с данной целью каких бы то ни было денег» достаточно, чтобы у любого преподавателя английского глаза на лоб полезли. Я, однако, прекрасно понимаю, что Клэр Клуни пытается меня завести, и на наживку не клюю.