Молитва об Оуэне Мини

ВОТ БЫ ТЕБЕ ПОГЛЯДЕТЬ НА ФОРТ УАЧУКА! СЕМЬДЕСЯТ ТРИ ТЫСЯЧИ АКРОВ! ПРЕРИИ, НА ВЫСОТЕ ОКОЛО ПЯТИ ТЫСЯЧ ФУТОВ, КРУТОМ ВСЕ ЖЕЛТОВАТО-КОРИЧНЕВОЕ; ТОЛЬКО ГОРЫ ВДАЛЕКЕ — СИНЕ-БАГРОВЫЕ, А КОЕ-ГДЕ ДАЖЕ РОЗОВАТЫЕ. ТУТ ЕСТЬ ГДЕ ПОРЫБАЧИТЬ — ОЗЕРО ПРЯМО ЗА ОФИЦЕРСКИМ КЛУБОМ! ЗДЕСЬ ПОЧТИ ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК ЛИЧНОГО СОСТАВА, НО ФОРТ ТАК РАСТЯНУТ ПО ПЛОЩАДИ, ЧТО ТЫ БЫ В ЖИЗНИ НЕ ПОДУМАЛ, ЧТО ТУТ СТОЛЬКО НАРОДУ, — ШЕСТЬ МИЛЬ ОТ ЗАПАДНЫХ ВОРОТ ДО АЭРОДРОМА, ПОТОМ ЕЩЕ МИЛЯ ДО ШТАБА, А ОТТУДА ЕЩЕ ШЕСТЬ МИЛЬ НА ВОСТОК Я СОБИРАЮСЬ ЗАНЯТЬСЯ ТЕННИСОМ, А ЕЩЕ Я МОГУ ПОЙТИ НА ЛЕТНЫЕ КУРСЫ! ДО МЕКСИКИ ОТСЮДА, КСТАТИ, ВСЕГО МИЛЬ ДВАДЦАТЬ! ПРЕРИЯ НЕ ПОХОЖА НА ПУСТЫНЮ — НО ЗДЕСЬ РАСТУТ ЮККИ И ОПУНЦИИ; А ЕЩЕ ЗДЕСЬ ВОДЯТСЯ ДИКИЕ СВИНЬИ (ОНИ НАЗЫВАЮТСЯ ПЕКАРИ) И КОЙОТЫ. ЗНАЕШЬ, КОГО БОЛЬШЕ ВСЕГО ЛЮБЯТ ЖРАТЬ КОЙОТЫ? ДОМАШНИХ КОШЕК!

В ФОРТЕ УАЧУКА САМЫЙ БОЛЬШОЙ ПО СРАВНЕНИЮ С ДРУГИМИ ГАРНИЗОНАМИ ТАБУН ЛОШАДЕЙ. ЛОШАДИ, СТАРЫЕ ДОМА, В СТИЛЕ НАЧАЛА ВЕКА, ДЕРЕВЯННЫЕ КАЗАРМЫ, ПЛАЦЫ, КОТОРЫЕ ОСТАЛИСЬ ЕЩЕ СО ВРЕМЕН ВОЙН С ИНДЕЙЦАМИ, — ОТ ВСЕГО ЭТОГО ВПЕЧАТЛЕНИЕ, БУДТО ТЫ ПОПАЛ В ПРОШЛОЕ. И ХОТЯ ВСЕ КРУГОМ ОГРОМНОЕ, В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ТЫ КАК БУДТО ОТОРВАН ОТ ОСТАЛЬНОГО МИРА; ЭТО ТОЖЕ СОЗДАЕТ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, БУДТО ПОПАЛ В ПРОШЛОЕ.

КОГДА ИДЕТ ДОЖДЬ, МОЖНО ПОЧУВСТВОВАТЬ, КАК ПАХНУТ КРЕОЗОТОВЫЕ КУСТЫ. ЧАЩЕ ВСЕГО ЗДЕСЬ СОЛНЕЧНО И ТЕПЛО, НО НЕ СЛИШКОМ ЖАРКО. ОЧЕНЬ СУХО — ТАКИМ СУХИМ ВОЗДУХОМ Я НИКОГДА ЕЩЕ НЕ ДЫШАЛ, НО — НЕ ВОЛНУЙСЯ — ПАЛЬМ НЕТ ЗДЕСЬ!»

Итак, я переехал к Хестер. Я очень скоро понял, что был несправедлив, когда считал ее неряхой. Она только с собой обращалась кое-как, а за квартирой очень даже следила, иногда даже подбирала мою одежду или книжки, если я бросал их в кухне или гостиной. Даже тараканы на кухне, как выяснилось, расплодились вовсе не от того, что Хестер развела там грязь. И хотя у нее, кажется, была уйма знакомых парней, ни один из них не появился в нашей квартире, чтобы провести с Хестер ночь. Она часто приходила домой довольно поздно, но приходила всегда. Я не спрашивал ее, хранит ли она «верность» Оуэну Мини; в конце концов, не мое это дело, — тем более кто знает, чем сейчас занимается сам Оуэн?

Из его писем мы заключили, что ему приходится много печатать на машинке; он играл в теннис, что у нас с Хестер вызвало недоумение, а еще он и вправду начал заниматься на летных курсах, что нам показалось уж и вовсе невероятным. Оуэн жаловался на духоту в его комнате в казарме для холостых офицеров — это что-то вроде общежития с ванной и туалетом в каждой комнате. Но больше он тогда не жаловался почти ни на что.

Он признался, что окучивает своего командира — того самого генерал-майора по фамилии Мей. «МЫ ЗОВЕМ ЕГО «ЗМЕЙ», — писал Оуэн. — НО ВООБЩЕ-ТО ОН ХОРОШИЙ МУЖИК. Я НЕ ПРОЧЬ СЛУЖИТЬ У НЕГО АДЪЮТАНТОМ — ВОТ ПОД ЭТИМ УГЛОМ Я И ЦЕЛЮСЬ. ПРОСТИ ЗА ВЫРАЖЕНИЕ — Я ТУТ ИНОГДА ИГРАЮ НА БИЛЬЯРДЕ В НАШЕЙ РОТНОЙ КОМНАТЕ ОТДЫХА

ЧТО ТИПИЧНО ДЛЯ АРМИИ — КОГДА Я ПРИЕХАЛ И ДОЛОЖИЛ О СВОЕМ ПРИБЫТИИ В КОМАНДОВАНИЕ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СВЯЗИ, МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО ПРОИЗОШЛА ОШИБКА — НА САМОМ ДЕЛЕ МЕНЯ ЖДАЛИ В ОТДЕЛЕ УЧЕТА ЛИЧНОГО СОСТАВА. ЗДЕСЬ У НАС В ГАРНИЗОНЕ ЭТО НАЗЫВАЮТ «ОТДЕЛ УЧЕТА ЛИЧНОГО СОСТАВА И РАБОТЫ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ». Я ПОДПИСЫВАЮ ДОКУМЕНТЫ ОБ УВОЛЬНЕНИИ, ПРИСУТСТВУЮ НА СОБРАНИЯХ СТАРШИХ КОМАНДИРОВ И МЛАДШЕГО ЗВЕНА — НА ПОСЛЕДНЕМ БЫЛ ЗА ПРОТОКОЛИСТА. САМОЕ СТРАШНОЕ, ЧТО МНЕ ПРИХОДИТСЯ ДЕЛАТЬ, — ЭТО ИГРАТЬ В НОЧНОГО СТОРОЖА: Я БЕРУ ФОНАРИК И РАЦИЮ, КАКУЮ НОСЯТ ВОЕННЫЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ, И ОБХОЖУ ВСЕ МЕСТА В ФОРТЕ, ГДЕ МОГУТ ВЗЛОМАТЬ ЗАМКИ: МАСТЕРСКИЕ, КЛУБЫ, СКЛАДЫ ХОЗТОВАРОВ И БОЕПРИПАСОВ, ПРОДУКТОВЫЙ МАГАЗИН, ВОРОТА АВТОПАРКА НА ВСЕ УХОДИТ ЧАСА ДВА. ЕЩЕ Я МЕЖДУ ДЕЛОМ ВЫУЧИЛ НАИЗУСТЬ ДЕЙСТВИЯ ПО ТРЕВОГЕ, ЗАПИСАННЫЕ В ЖУРНАЛЕ ДЕЖУРНОГО ПО ШТАБУ «ПРИ ОБЪЯВЛЕНИИ ОБ УГРОЗЕ ЯДЕРНОГО НАПАДЕНИЯ СЛЕДУЕТ ОПОВЕСТИТЬ…» И ТАК ДАЛЕЕ.

ТЕОРЕТИЧЕСКИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОР МЕЙ МОЖЕТ НАЗНАЧИТЬ МЕНЯ БАРМЕНОМ НА СВОИХ ВЕЧЕРИНКАХ; В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ Я ПОДНОСИЛ БОКАЛЫ ЕГО ВЕРТИХВОСТКЕ ЖЕНЕ ЧУТЬ НЕ ДО УТРА — И ТАК И НЕ СМОГ ЗАЛИТЬ ПО САМУЮ ГОРЛОВИНУ. НО ЕЙ ЯВНО ПОНРАВИЛОСЬ МОЕ ВНИМАНИЕ: ОНА НАЗЫВАЕТ МЕНЯ «СЛАВНЕНЬКИМ» — ЧТО-ТО СЛЫШИТСЯ ЗНАКОМОЕ, ПРАВДА? Я РАССЧИТЫВАЮ, ЧТО КОГДА СТАНУ АДЪЮТАНТОМ МЕЯ — ЕСЛИ У МЕНЯ ЭТО ВЫГОРИТ, — ТО ГЕНЕРАЛ-МАЙОР УВАЖИТ МОЮ ПРОСЬБУ О ПЕРЕВОДЕ. ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАКОЙ УДАР ЭТО БУДЕТ ДЛЯ ОТДЕЛА УЧЕТА ЛИЧНОГО СОСТАВА — КАК ИМ МЕНЯ БУДЕТ НЕ ХВАТАТЬ! СЕГОДНЯ Я ПОДПИСАЛ ОТПУСКНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ГАРНИЗОННОМУ КАПЕЛЛАНУ, А ЕЩЕ ПОМОГ ОДНОЙ ИСТЕРИЧНОЙ МАМАШЕ НАЙТИ СВОЕГО СЫНА В ГРУППЕ СВЯЗИ, — ВИДНО, ПАРШИВЕЦ НИ РАЗУ НЕ УДОСУЖИЛСЯ НАПИСАТЬ ДОМОЙ.

КСТАТИ, О ДОМЕ: МНЕ ДАДУТ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ОТПУСКА НА РОЖДЕСТВО!»

Итак, мы с Хестер ждали встречи с ним. В октябре того года президент Джонсон посетил расположения американских войск во Вьетнаме; но от Оуэна Мини не было больше ни строчки о том, как продвигаются дела с переводом в действующую часть. Оуэн написал только: «ВСЕ В РУКАХ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА МЕЯ. КАК ГОВОРИТСЯ, ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ… НУ, В ОБЩЕМ, ТЫ ПОНЯЛ».