Молитва по ассасину

Оставалось преодолеть каких-то пару метров. Ноздри даже уловили запах его лосьона. Стивенс с готовностью применил шокер, чтобы обездвижить бывшего фидаина. И скорее всего, не упустил бы возможности, к примеру, перестроиться через три полосы и попытаться сковырнуть Раккима с дороги. Причем сам Ракким подобную попытку мог только приветствовать. Наверняка Рыжебородый отправил рябого щеголя осуществлять скрытое наблюдение в музее после того, как вычислил их своеобразную взаимную привязанность. В «Полнолунии» тот мог оказаться и случайно, хотя глава службы безопасности ничего случайно не делал. Может, он тогда хотел преподать Раккиму урок? В таком случае сейчас… бывший фидаин притормозил. Поздно — он слишком увлекся преследованием.

— Что лучше, вскрыть тебе бедренную артерию или отрезать яйца?

Сквозь тонкую ткань бедро явственно ощутило прикосновение ножа. Ракким даже не стал оборачиваться.

— Доброе утро, дядя.

Рыжебородый убрал клинок в рукав и откинулся на спинку кресла.

Бывший фидаин неторопливо оглядел его. Инвалидная коляска. Самый лучший способ скрыть походку. Он поклонился.

— Не стой столбом, вези давай. — Глава СГБ сделал помрачневшему Стивенсу знак удалиться. — Ты снова застал его врасплох. Тебе что, врагов не хватает?

— Кто бы говорил. — Ракким с почтительным видом занял место позади Рыжебородого.

— Что удалось выяснить о Саре?

— Хотите поговорить прямо здесь? — Он медленно толкал коляску перед собой. — Вон там человек с портфелем внимательно рассматривает спутниковые фотографии Индианаполиса. Выглядит как бизнесмен, но в уголках губ пятна от бетеля. «Черный халат»…

— Я включил генератор помех. Можешь говорить все, что хочешь.

— Вы уверены?

— Русское производство. Работает на звуковых, инфразвуковых, высоких и сверхвысоких частотах. — Рыжебородый покачал головой. — А я еще помню время, когда самую хорошую аппаратуру делали в этой стране.

— А я не помню.

— Твои проблемы. — Глава службы безопасности указал в боковой коридор. — Что удалось узнать?

— Пообщался с ее коллегой, может быть даже подругой. Профессор социологии, зовут Мириам Уоррик. Они иногда пили чай вместе, но в последний раз эта женщина видела Сару почти месяц назад.

Ракким замедлил шаг, проходя мимо Корана. Щелчки тысяч перебираемых четок эхом разносились под куполом.

— И это все? А я-то надеялся, что ты можешь связаться с Сарой. — Стоило им оказаться в небольшой пристройке, Рыжебородый тут же поднялся на ноги.

— Мог. Пытался. Ответа не получил.

— Хваленая сила любви. — Великан потянулся и, казалось, стал в два раза больше инвалида, только что сидевшего в кресле. — Ты меня разочаровал.

— Я найду ее.

— Времени мало. — Рыжебородый, взяв Раккима за руку, двинулся вдоль стены. — Ты знаешь, кто такой ибн-Азиз? Он теперь новый предводитель «черных халатов».

— Ну и что? Сомневаюсь, что он окажется хуже Оксли.

— Не будь дураком. Оксли вел себя предсказуемо, ждал благоприятного момента, постепенно усиливая влияние. Он бы не стал преследовать Сару. А ибн-Азиз — фанатик. Злобный и нетерпеливый. Это он послал охотников. Раньше ему приходилось действовать более осмотрительно, чтобы не вызвать гнев Оксли. Теперь… теперь его останавливать некому.

— Я смогу.

— Заманчиво, но ты мне нужен для того, чтобы найти Сару.

— Кстати, я еще тут выяснил, что она сбежала не от замужества. Полезная информация? — Ракким наклонился ближе. — Вы хотели что-то сказать? Или это треск разваливающихся басен про женихов? — Он посмотрел Рыжебородому прямо в глаза. — Она работала над книгой. И считала свою работу опасной.

— Если она так считала, то тем более должна была остаться там, где я мог ее защитить.

— Может быть, ей показалось, что вы ее уже не защитите? — Ракким похлопал Рыжебородого по спине и ощутил, как напряглись могучие мышцы. — Следовало сказать мне правду, дядя. Мы потеряли время, а у нас его, как вы сами говорили, мало. — Он почтительно поклонился. — Да пребудет с вами Аллах.

18

После полуденного намаза

Подъезжая к шлагбауму, перекрывавшему въезд в район, где жила Мириам, Ракким почувствовал неладное. Для начала, в будке отсутствовал охранник. Бывший фидаин не стал предупреждать профессора о своем визите, поскольку Рыжебородый, без сомнения, поставил ее телефон на прослушку сразу после их встречи в музее. Пусть лучше глава службы безопасности по-прежнему считает Мириам Уоррик коллегой Сары, правоверной мусульманкой, изредка попивающей чай с его племянницей. Любой звонок, последовавший от Раккима, явится для Рыжебородого бесспорным доказательством необходимости более тщательной проверки. В сложившихся обстоятельствах лучше прослыть невежей, да и сама Мириам позволила ему приезжать в любое удобное для него время.