Молитва в цитадели

В сегодняшней борьбе против внутренней реакции наследие борца за национальное освобождение актуально, как никогда.

От камеры в крепости Сантьяго, куда был заточен Рисаль, сохранились лишь фундамент, кирпичи и части металлического каркаса. Сейчас здесь ведутся реставрационные работы. Вокруг живая изгородь и манильская трава.

Дом, в котором раньше жил комендант крепости, сильно пострадал во время второй мировой войны, но, к счастью, только снаружи. В первом зале хранятся книги Рисаля. На некоторых из них — пометки, сделанные его рукой. Два самых известных произведения, «Не прикасайся ко мне» и «Флибустьеры», представлены фотокопиями с рукописей. Во втором зале находятся принадлежавшие Рисалю вещи: автопортрет, эскиз портрета Леоноры Риверас, сыгравшей значительную роль в его жизни, портрет его старшей сестры Сатурнины, написанный маслом; изящная, вырезанная из дерева статуэтка — человек, закованный в цепи; барельеф спутницы его жизни Хосефины Бракен, выполненный на дереве; шахматы, в которые он играл на борту корабля, когда после ареста его перевозили из Барселоны в Манилу; длинная курительная трубка, купленная в Берлине; нож для разрезания бумаги; много фотографий; вырезки из газет; копии дипломов, свидетельствующие о том, что он был еще и естествоиспытателем.

Среди написанных маслом картин, украшающих многочисленные залы музея, одна особенно привлекла мое внимание: портрет Рисаля работы его современника Феликса Ресурексьона Идальго, который сейчас очень популярен на Филиппинах. Скульптор Толентино, с которым я познакомился в 1976 году, незадолго до его смерти, изваял статую Рисаля. Ежедневно, особенно в конце недели, тысячи посетителей приходят в музей и с благоговением стоят перед ней, отдавая дань уважения герою нации. Плата за вход не взимается, но пожертвования на содержание музея поощряются. При входе в музей лежит толстая книга с именами тех, кто внес хотя бы несколько песо. Перечень очень длинный. Покровитель музея — Национальная историческая комиссия — периодически публикует материалы о Рисале.

Постоянное внимание к наследию Рисаля волнует и тех, кто хранит его, и тех, кто каждый день приходит в музей поговорить с Рисалем с глазу на глаз, соприкоснуться с его жизнью. Между настоящим и прошлым тесная связь. Между ними нет барьера.

Далеко внизу грязный крепостной ров. Пропахшая гнилью и плесенью вода покрыта болотными цветами. Отдельные части рва сохранились. В ближайшие годы его полностью восстановят. В прошлом в этих рвах держали крокодилов, и все же находились смельчаки, пытавшиеся выбраться из крепости.

На немецкой земле сохранилось немало мест, связанных с жизнью Рисаля в период с 1886 по 1887 год. В Берлине он был одним из постоянных читателей городских библиотек. Рисаль знал много языков, в том числе русский и немецкий. Он встречался с Вирховом, а в Лейпциге — с издателем Германом Юлиусом Мейером, незадолго до встречи с Рисалем посетившим Филиппины. В рукописи Мейера об игоротах имеются дополнения, внесенные рукой Рисаля. В Берлине он вел оживленную переписку со своими немецкими друзьями, кроме того, много времени он посвящал литературному труду. Родина Маркса и Энгельса вдохновляла Рисаля на борьбу за свободу своей родины.

Коррехидор — «неприступная скала»

Прошло не больше часа, как быстроходный катер оставил Манилу. Исчез из виду силуэт столицы, и вскоре перед нами вырос островок Коррехидор. Мы причаливаем к полуразрушенной стене набережной. Лежат несколько погребенных под цементом рельсов. Скоро и эти остатки рельсовых путей зарастут травой. Джунгли метр за метром отвоевывают остров.

С нами едет одна американская семья. Отец хочет показать сыну места в Тихом океане, по которым прошла война. Кроме нескольких филиппинцев, направляющихся на Батаан, на борту катера находится еще группа японских туристов — они тоже хотят увидеть следы минувшей войны. Американцы и японцы сидят поодаль друг от друга. На острове гиды-переводчики тоже позаботятся о том, чтобы они не соприкасались. Экскурсии проводятся в разных автобусах. Каждой группе историю преподносят, как это еще часто случается, по-разному.

Недалеко от берега ныряют мальчишки. Они ищут затопленные якобы перед капитуляцией сокровища государственной казны, которые будто бы все еще лежат где-то на дне моря.

Сегодня Коррехидор — мирный остров. Несколько моряков филиппинского военно-морского флота, проходящие здесь службу, приветливо машут нам. У причала стоят деревянные домишки, играют дети, кудахчут куры. В огороде за домами молодая женщина пропалывает грядку с овощами. Автобусы ждут туристов. На берегу выставлены японские и американские легкие орудия и пулеметы — бездействующие реликвии войны. Их колеса заросли травой. На площадке, которая раньше служила складом военного снаряжения, стоит деревянная полуразвалившаяся церквушка, крытая жестью.