Молитвослов на русском языке

Подражая первозданному Адаму, вступил человек на путь греха – что же делает грех с человеком? Первородный грех сокрушает душевный покой, внося в души грешников тоску и томление, смятение – в их ум и чувства, подчиняя волю хотению плотских удовольствий. Вот как размышляет об этом преподобный Андрей: «Вместо чувственной Евы восстаёт во мне страстный плотской помысел, – он обольщает приятным, но всегда приносит вкушающему горечь» (ВК 1:5). Душа отпала от Бога, целью своих действий она видит лишь себя, она замыкается в себе и не видит уже вокруг любви Божией. Вещественная жизнь её перестаёт насыщать (да и насытить не может!), но душа алчно ищет полного своего удовлетворения, гонится за ним, но вне Бога его найти невозможно. Чувственный образ жизни с забвением о потребностях души делает ум грешника праздномыслящим, рассеянным неблагоразумным. Ум должен выбирать желания правильно и дальновидно предпочитать одни желания другим. Оторвавшись от Бога, он не умеет производить должный выбор. Чрез это воля обуревается страстями и беспорядочными желаниями. Нецентрализованность мышления и беспорядочность произволения неминуемо отражаются в сердечных чувствах, живущего вне сознательного единения с Богом. Сердце его горит гневом, ненавистью, любострастием и болит от всякой страсти и скорби. Его всё в жизни волнует, тревожит, беспокоит [3] Но всё же не отнимает Господь у человека свободы и самосознания, оставляет для него возможность нравственного подъёма – через покаяние: «Пробудись, душа моя, – призывает Критский пастырь, – безбоязненно, с дерзновением открывай Христу свои дела и помышления, и оправдайся» (ВК 4:3). Чтобы укрепить кающегося человека в намерении иметь законом жизни волю Божию, необходимо на основе сокрушения о грехах воздействие на человеческую душу божественной благодати. Сознание силы страстей и боязнь ослабеть и допустить снова промахи в борьбе с собой никогда не оставляет человека, несущего покаянный подвиг, и исторгается из глубины его сердца болезненный вопль к Богу: «Господи, помилуй!», «Спаситель, помилуй меня!», «Боже, будь милостив ко мне грешному!» [3]. Сердечное обращение души к Богу проявляется в её болезновании о своей неисправности: «Если стану я свои дела исследовать, Спасе, то вижу, что превзошёл грехами всех людей, ведь грешил-то я осознанно, а не в неведении» (ВК 5:15).

Концентрируя благоговейное сердечное внимание на одном Боге, кающаяся душа успокаивается и умиротворяется, её перестают мучить стеснения страстей. Лучи памяти о Боге и чувства у кающегося становятся всё теплее. Человек весь постепенно просветляется и исполняется явного ощущения силы Божией, восходит от деяния к видению Бога: «Бодрствуй, душа моя, совершенствуйся, – призывает преподобный Андрей, – дабы приобрести тебе дело по разуму, дабы обогатиться видящим Бога умом, в созерцании проникнуть в неприступный мрак, стать великим приобретателем» (ВК 4:9) [3].

Выстраивая перед мысленным взором молящихся чреду ветхозаветных лиц и событий, святой Андрей замечает: «Я привожу Моисеево миробытие и повести о праведных и неправедных. (Грешная) душа подражает вторым, а не первым» (ВК 9:2). Но я «побуждаю душу подражать деяниям праведных и избегать подражания лукавым грехам» (ВК 8:12). Библейские события интересны Критскому пастырю как подобия людских грехопадений и восстаний, с постоянством повторяющихся во все времена бытия человечества. Как мы уже видели, в греховных соблазнах людей страстные помыслы выполняют роль Евы – искусительницы Адама. Претворяясь в дела, помыслы страстей порождают затем любострастную человеческую жизнь и оживляют плоть. Всякий смертный грех повторяет в духовном смысле человекоубийства Каиново и Ламехово. Он убивает совесть и дух человека, разобщая их с благодатью Духа Святого; поэтому грешник не может приносить Богу приятных жертв непорочной жизни по примеру Авеля, Сифа, Еноса, Еноха и Ноя (ВК 1:3–6; 2:3, 5,20). Взамен смоковных листьев и кож, некогда прикрывавших прародительскую наготу, грешник покрывает своё душевное безобразие чувством стыда пред Богом (ВК 2:11–15). В потоках душевных страстей утопают массы людей, наподобие нечестивцев, погибших в водах всемирного потопа, и египтян, утонувших в Чермном море при Моисее (ВК 3:9; 6:5) [3].