Молитвы человеческие

Ангел улыбнулся:

– Ты живёшь в другой реальности, где все немного позже.

– Значит, мое ранение проявится и здесь?

– Конечно.

– Но ведь ты исцелил его!

– Теперь всё повторится, но уже – более медленно. Я исцелил тебя мгновенно, а здесь тебя будут лечить твои собственные клетки. Но у воина духа заживление проходит быстрее.

Я подумал – и спросил:

– Елеазар, несколько дней назад, укрепляя наш фланг, ты поставил монахов. Зачем? Ведь они гораздо нужнее в центре поля! Ты знал, что на другой стороне – её муж, и что он будет охотиться за ней?

– По другой причине, – ответил Ангел. – Вы с Настей любите друг друга, а потому светитесь, как два факела. Это видно не только нам, но и тьме. Слабость человеческого сердца в том, что, если один из вас погибнет, другой будет сражён без меча. Иногда он долгие годы не может вернуться в строй. Тьма знает это и нападает на пару с особой силой. Поэтому сейчас поезжай к Насте и уговори её не сражаться. Я хочу, чтобы ты был рядом с ней несколько дней и ночей.

– Елеазар!

– Не сможешь сдержаться? Так трудно?

– Смогу.

Он тепло улыбнулся – и исчез.

Я тут же позвонил Насте и сказал, что приеду. Вызвал такси и уже через полчаса подъезжал к её дому в тихом проулке.

– Исключительные обстоятельства? – спросила она, встречая меня.

– Более чем.

Подробно, не торопясь, я рассказал ей о разговоре с Елеазаром. Она задумалась, прошлась по комнате, остановилась у окна. Хрупкая, нежная женщина, так легко превращающаяся в воина! Но и здесь в ней было что-то от той, небесной Насти: чёткие жесты, строгая линия движений, ничего лишнего, всё согласовано, как и в бою. Я невольно залюбовался. Распущенные волосы покрывали плечи, и теперь она стояла в обрамлении светло-русого ореола, напомнившего мне её плащ. Мой милый воин, моя любимая! Что ты ответишь мне?

– Ты знаешь, Елеазар прав, – неожиданно обернулась Настя. – Я думала об этом весь день. Я привыкла прощать этого человека, понимать, идти навстречу. Но там, наверху, уже нет места прощению. Каждый сделал свой выбор. А привычка прощать может сыграть злую роль: я поставлю под удар или себя, или кого-то из вас. Я принимаю решение Елеазара, не буду сражаться, пока… Пока он не исчезнет.

Слов нет, что я испытал! Будто скала с плеч упала! Но не подал и виду, встал и просто сказал:

– Идём пить чай!

Дни шли за днями. Мы ждали, хоть и не говорили об этом. Как и просил Елеазар, ни Настя, ни я не поднимались наверх, спали, как обычные люди, но теперь я ночевал у неё, устроившись на диване. И всё же напряжение чувствовалось, оно висело в воздухе, и каждое утро я просыпался с мыслью: когда? И не прольётся ли ненависть чёрного воина на кого-то из наших братьев?

Через три дня, к вечеру, мое ранение внезапно «проявилось». Мы готовили ужин, я чистил овощи, и нож, скользнувший с моей руки, нанёс мгновенную глубокую рану. Застыв, я смотрел, как лилась густая кровь. Порез был не выше и не ниже: именно там, где я получил его в бою. Настя обернулась – и вскрикнула. Пришлось ехать в больницу. Мне наложили несколько швов – и отпустили.

Глубокой ночью я лежал в темноте и думал о взаимосвязи миров. Тонкий мир с его тонкими формами: вечный, неизменный, и мир земли, постоянно сотрясаемый бурями. Они взаимно соприкасаются, взаимно обогащаются. Они сосуществуют в собственной правде, в соответствии со своими законами. Но духовный мир – чище и выше. Он проникает в мир людей и облагораживает его своими прикосновениями. Потому так важно не пренебрегать им, соучаствовать в нём, поднимать голову от земли и вдыхать его тонкое благоухание! Он меняет нас, если мы – с ним. Его чуткие токи проникают в душу человека, делая её неизмеримо светлее и чище. Я вспоминал своих собратьев и поражался тому, сколько красоты было в них. Согласие духа и тела: вот что я видел в воинах! Ни одной грубой черты, ни одного лишнего слова или движения! Покой, благородство, мужество. Такой была Настя, такими были мои братья по мечу. И таким очень хотел стать я сам.