Молк

— Мне нравится выдумывать. Когда-то я выдумывал обряды, в тот раз выдумал себе трагическую биографию. Люди ведь не изменились, они по-прежнему доверчивы, только теперь их трогает печальная история про сбитого пьяным мотоциклистом пионера и борьбу несчастного одинокого человека со своим пороком. И слезы этого человека. Но надо сказать, на суде мне действительно стало страшно в какой-то момент…

— Что наконец умрете?

— Да. Но правда, образ я себе создал эффектный? — Анатолий свернул за разлапистую ель. Вадим последовал за ним. — Мне недавно даже показывали видео с разбором моего дела. Там девушка-ведущая с двумя гостями обсуждала и мою «биографию», и мои эксперименты. Талантливо, мне очень понравилось. Представляете, Вадим, это видео уже набрало несколько миллионов просмотров! Надо мне себе, пожалуй, телефон такой достать и зарегистрироваться везде… Ваш Дима тоже так считает.

Вадим сжал кулаки.

«Держаться».

— Вы свели с ума Александра Евгеньевича и Петра?

— Нет, у Шуры просто была предрасположенность к таким болезням. И не очень легкая жизнь. Он любил историю и слишком впечатлялся ею… Хотя, пожалуй, я ввел его в некоторое заблуждение. Маршал Тухачевский ведь не поклонялся восточному богу, он и не знал его. И язычником, насколько мне известно, Тухачевский не являлся — все то якобы поклонение было шуткой, не более… Но вот Шуре история про маршала-язычника очень понравилась… Не скажу, что мы с Шурой близко дружили, но мой арест, видимо, шокировал его. А Петр… — Анатолий пожал плечами. — Амбиции, разочарование, желание принадлежать чему-то большему…

— Вы не ощущаете своей вины за это все?

— Я бы ощущал вину, — Анатолий, кажется, удивился вопросу Вадима, — если бы был единственным человеком, причиняющим страдания другим. Но все человечество занимается ровно тем же уже тысячи лет. Мои «преступления» — незначительная доля. При этом я всегда старался делать мир вокруг лучше…

«Вот настоящее чудовище! Не с щупальцами, кожистыми крыльями и ужасной мордой. Нет. Аккуратное, чистоплотное, с приятной внешностью. Чудовище, уверенное, что оно тоже делает добро. Только берет за него небольшую комиссию. Потому что ведь и люди убивают друг друга. Так за что же этому… существу винить себя?! Отвратительно!»

— А… почему мальчики? — Вадим стал осторожно подходить к Анатолию.

— Нравятся. Видите ли, еще до того, как я испугался умирать, я осознал свое равнодушие к женскому полу. Да и к взрослым мужчинам. А к мальчикам меня влекло…

— А к Диме вас тоже влечет? — Кровь стучала в висках, Вадиму казалось, что он сможет разорвать Анатолия голыми руками.

— Очень, — кивнул Анатолий. — Он такой умный, красивый, ласковый… Ему было одиноко, пока мы не встретились. Я полюбил его.

— Вы не можете его любить! — Вадим подошел еще ближе. Анатолий не отступил. — Вы поганый садист и педофил!

Вадим бросился на Анатолия. И полетел куда-то вниз. Еловые ветки ушли из-под ног. Молодой человек провалился в глубокую яму, больно ударившись о ее дно боком и разбив нос.

— Сука! — Вадим от злости вонзил нож в темную влажную землю.

— Товарищ Тимофеев, вы слышите меня? — Анатолий встал на край ямы. Его лицо освещало пламя приближающегося пожара. — Эти ваши слова про садиста и педофила… — Мужчина усмехнулся. — Пожалуй, вы правы.

42

Храм поразил Диму своим величием: мраморные колонны и их мраморные же основания в виде черепов с красными камнями в глазницах.

Анатолий понес мальчика на руках через темный холодный коридор.

— Цветами пахнет… — Диму охватило какое-то робкое, радостное предвкушение.

— Это бешеный хворост — желтый рододендрон. Очень люблю его.

В зале горели многочисленные свечи. А на полу действительно лежало множество желтых цветов, источающих сильный, почти удушающий аромат.

Откуда-то сверху донеслась музыка. Анатолий начал плавно кружиться. Дима положил голову на его плечо, с обожанием глядя на друга.

«Я что-то забыл. Но что? Папу я простил, да. Не хочу больше злиться. Надоело. У меня и так все хорошо. И так много интересного вокруг. Но что я забыл? Здесь так красиво, совсем не хочется…»

— Толик, я совсем забыл — мне ведь нужно уезжать. С Ксюшей и Вадимом.

— Завтра?

— Вроде даже сегодня… — задумался Дима.

— А ты этого хочешь?

— Нет, — вздохнул мальчик. — Я хочу остаться с вами.

— Здесь? — Анатолий вдруг поставил мальчика на ноги.

Дима оглядел зал: воск со свечей капал на желтые цветы. Среди цветов белел какой-то предмет. Мальчик пригляделся: загадочным предметом оказался маленький человеческий череп.

43

Запах дыма смешивался с запахом сырой земли и еще каким-то сладковато-тошнотворным… Вадим включил фонарь на телефоне (сеть отсутствовала) и вскрикнул: в яме лежало несколько трупов. Некоторые из них уже почти разложились, но верхний, очевидно, был захоронен здесь совсем недавно.

«Я его видел, этого пацана. На фото в участке! Шесть тел — результат поклонения восточному богу его служителей с улицы Тухачевского из славного города Красногвардейска».

Вадим едва не засмеялся. А потом чуть не зарыдал. Яма была вырыта на совесть: выбраться из нее оказалось невозможно.