Молли и я. Невероятная история о втором шансе, или Как собака и ее хозяин стали настоящим детективным дуэтом

– Можно с уверенностью сказать, что сейчас здесь гораздо спокойнее, так что мы бы хотели, чтобы Майло вернулся, – сказала она.

Я дал миссис Льюис пару полезных советов: во-первых, давно пора кастрировать кота, тогда и решатся многие проблемы поведения; во-вторых, она должна попытаться уменьшить количество кошек в доме, потому что это, вероятнее всего, и вызвало его исчезновение.

Титан, он же Майло, воссоединился со своей семьей, а я подвел итог увлекательному расследованию, получив ответы на вопросы, мучившие меня несколько последних недель. Этот сорванец не был уличным бродягой, поскольку у него теоретически были хозяева и дом. Я предпочитал называть таких котов «вернувшимися к бродячему образу жизни», поскольку раньше он счастливо жил с людьми, но из-за возникших обстоятельств был вынужден уйти с собственной территории. Он решил сменить домашний образ жизни на бродяжничество, выбрав Шемли-Грин в качестве своего нового «дома», поскольку здесь было много кошатников, что предоставляло ему обилие еды, кошек и соперников для драки.

Я попрощался с Титаном и вернулся на ферму Брамбл-Хилл. Хотя я и был рад его воссоединению с семьей, меня мучил вопрос, как долго этот своенравный драчун пробудет дома, прежде чем снова сбежать.

* * *

Во всех отношениях проект «Красный Лев» был невероятно результативным мероприятием. Бесценные данные, собранные благодаря нашим трекерам и камерам, позволили по-новому взглянуть на поведение кошек, на их «тайную жизнь» и пролить свет на проблему самовольного ухода. Вооружившись этими новообретенными знаниями, агентство по розыску домашних животных смогло брать больше дел с потерянными и пропавшими кошками, и наш показатель успеха повысился до 60 %. Для меня, однако, этого все еще было недостаточно, мне не хотелось мириться с тем, что не раскрыты остальные дела, и я решил, что мне нужно выйти на следующий уровень.

Беспрецедентный проект

Идея выдрессировать собаку, которая будет находить кошек по запаху, витала в воздухе еще в далеких 70-х, когда я был подростком. Мое детство прошло в Малайзии и Сингапуре, так как мой отец был начальником инженерного отдела Королевского военно-морского флота. Моя семья вернулась в Великобританию, только когда мне исполнилось 12 лет. Мы жили сначала в графстве Глостершир в Челтнеме, а затем переехали в Фархем в Хемпшире. Восточная и Юго-Восточная Азия привила мне любовь к большим открытым пространствам, и она никуда не исчезла, когда мы переехали в Англию. Будь то прогулки в Котсуолде или променад вдоль южного побережья – мне очень нравилось любоваться природой и изучать ее.

Вся моя семья любила природу и активно поощряла мое хобби. На Рождество и на мой день рождения они дарили мне красочно иллюстрированные книги, такие как «Энциклопедия животных Хэмлина» и серия «Зоо-квест» Дэвида Аттенборо. Я проглатывал их страница за страницей, впитывая факты о местах обитания, повадках и общении животных. Моя любознательность не знала границ, и я регулярно приносил домой животных, которых ловил во время поездок на природу: тритонов, ящериц, ужей и медяниц.

«Они у тебя уже два дня, сынок, пора бы вернуть их обратно, – советовал папа, видя, как страдают в самодельных террариумах мелкие насекомые и земноводные. – Их место в дикой природе, а не в твоей спальне».

Мы со старшим братом Дэвидом проводили большую часть школьных каникул в Клив-Хилл-Коммон на овцеводческой ферме, чуть повыше Челтнема. Там работал очень хороший друг моего деда Алек – «сельский житель» лет 60, который присматривал за фермерскими хозяйствами и скотом. Зная, какие мы большие любители природы, Алек часто позволял нам с братом сопровождать его и возил на Клив-Хилл в своем потрепанном бутылочно-зеленом внедорожнике марки «Austin Gipsy». Его бежевая резиновая крыша была закрыта или откинута в зависимости от погоды. В этом похожем на джип автомобиле всегда пахло собаками, овцами и дымом от трубки Алека; его табак пах медом и сосновыми шишками, и мы с Дэвидом часто возвращались домой, провоняв им с ног до головы.

В кузове грузовика с нами ехала пара черно-белых колли. Это порода, традиционно использующаяся для загона и спасения скота. Иногда Алеку сообщали, что, например, овца упала в каменоломню или застряла ногой в решетке для скота, и он незамедлительно заводил свой «джип».

«Готовы к приключениям, парни? – спрашивал он. – Какой-то бестолковый старый баран застрял в ограждении, так что нам придется поехать и вызволить его». А мы дрожали от нетерпения, когда втискивались на пассажирское сиденье.

Я боготворил Алека. Он великолепно знал местность (каждый холм, каждую долину и грунтовую дорогу), и никто не знал характер колли так, как он. Он души не чаял в этих собаках, говорил с ними с такой нежностью, словно они были его сыновьями, а они, в свою очередь, отвечали ему безграничным доверием, преданностью и покорно следовали каждому его приказу. Алек заставлял своих собак усердно работать, но в тоже время искренне любил их, и их умение понимать друг друга завораживало меня.

* * *