Молли и кошачье кафе

Я добегалась до того, что почувствовала легкое головокружение. К тому же все утро меня одолевали приступы тошноты – не иначе, надышалась краски. Я присела у нижней ступеньки, пытаясь справиться с недомоганием, и тут одновременно случились две вещи: сверху, за моей спиной загрохотали шаги Софи, а Джо выронила крышку от банки, и та, крутясь, со звоном покатилась по полу. В ужасе я подскочила и бросилась наутек, не разбирая дороги. Я кинулась к входной двери, но – конечно, виной тому было мое состояние – заметила, что она заперта, только ткнувшись в нее носом. Мгновенно развернувшись, я кинулась к подоконнику. Я прыгнула на него и уже в воздухе услышала крик Дебби: «Нет, Молли, стой!»

В этот миг я почувствовала, что лапы у меня мокрые. Я поднесла к глазам переднюю лапу, и в нос ударил резкий химический запах. Подушечка была выпачкана розовой краской. Беглый осмотр подтвердил: остальные лапы были в таком же состоянии. Я оглядела кафе, только сейчас заметив пластиковый поддон с розовой краской, который Дебби поставила на пол у лестницы. В панике я угодила в него и металась по кафе, оставляя на плитках цепочку розовых следов.

– Ох, Молли! – вздохнула Дебби сразу и раздраженно, и участливо.

Я смущенно посмотрела на нее.

Джо отчаянно пыталась сдержать смех, но не сумела и захохотала, пока не поперхнулась и не закашлялась.

– Вот вам и «Румянец Молли», – выдавила она. – Нет уж, как хотите, а это больше тянет на «Отпечатки Молли».

Софи, наблюдавшая за всем происходящим с лестницы, тоже начала хихикать.

Видя их реакцию, Дебби тоже невольно заулыбалась. А я начала слизывать краску с лапы.

– О, нет, только не давайте ей лизать! – переполошилась Дебби.

Софи в три прыжка пересекла зал, села на подоконник и принялась отвлекать меня, Дебби побежала на кухню за мокрой тряпкой.

– Ты ее удержишь, Софи?

Девочка осторожно держала меня, пока Дебби поднимала одну мою лапу за другой и оттирала с них краску.

– Знаешь, что я тебе скажу, Дебби? – задумчиво произнесла Джо, рассматривая цепочку розовых отпечатков на полу. – Я считаю, нужно так и оставить. Это выглядит очень круто, серьезно. Вполне может сойти за дизайнерский ход.

– Ну да, конечно, – рассмеялась Дебби.

– Джо права, мам, – согласилась Софи. – Оставь их. Они прикольные.

Справившись с чисткой лап, Дебби подняла голову и задумчиво посмотрела на пересекающие пол розовые следы.

– Вы серьезно? – переспросила она, видимо, считая, что Джо и Софи разыгрывают ее.

– А почему нет? – ответила Джо. – Ты же хотела выделиться, иметь свое лицо? Уверена, что в Стортоне нет больше ни одного кафе с такими вот розовыми следами.

Дебби только недоверчиво пожала плечами и встала, чтобы отнести на кухню грязную тряпку.

От запаха краски на лапах меня стало мутить еще сильней. Спрыгнув на пол, я осторожно пересекла кафе, стараясь не наступить на сырые следы. Стоя у двери, я ждала, когда же кто-нибудь заметит, что мне очень нужен глоток свежего воздуха.

– Хочешь выйти, Молли? – спросила Софи, и меня поразило, до чего, оказывается, у них с матерью похожи голоса. Я благодарно мурлыкнула и выбежала в заботливо приоткрытую дверь.

Остановившись за порогом, я сделала пару глубоких вдохов, наслаждаясь свежим весенним воздухом и теплыми солнечными лучами. Тишину нарушало только воркованье голубей на церковном дворе да щебет пичуг, вивших гнезда в кронах деревьев.

Я посидела на тротуаре, пока не отступила дурнота, и решила навестить свой проулок за кафе. Какими бы тягостными ни были мои воспоминания о жизни здесь, сейчас, прогуливаясь по пустой улочке, я ощущала покой и умиротворение. Конечно, я не могла не вспомнить черно-белого кота, но в этот раз вместо привычного смятения и вины я почувствовала какую-то определенность. Возможно, я просто смирилась с его уходом.

Кажется, я, наконец, начинала верить, что после стольких невзгод и скитаний моя жизнь налаживается.

Я забралась в свое старое убежище за пожарной лестницей и с любопытством осмотрела его, проверяя, сильно ли там все изменилось за зиму. Банки из-под краски были затянуты паутиной, по картону сновали мокрицы, но других перемен не было. Я улеглась под железными перекладинами лестницы, вспомнив это привычное ощущение, когда картон слегка приминался под моим весом, принимая форму тела. Свернувшись клубком в укромном уголке, который не так давно был моим домом, я наслаждалась покоем, как тогда, когда кот был здесь со мной. Уткнувшись носом в лапы, я не заметила, как задремала.

Довольно долго кафе было закрыто на ремонт. Покончив со стенами, Дебби с энтузиазмом принялась за столярные работы, отчищала и шлифовала подоконники и оконные рамы, прежде чем покрыть их сверкающей белой эмалью. В середине недели к кафе подъехал грузовик – нам доставили новый прилавок. Его устанавливали с таким шумом, что я сидела наверху и не высовывала носа, пока внизу что-то без конца сверлили и приколачивали. Только когда все стихло и грузовик уехал, я спустилась на разведку.

Увидев меня на нижних ступенях, Дебби заулыбалась: «Ага, вот и она!»