Молли имеет право

Но вернёмся к ужасам совместного проживания. На днях, после того как Джулия скинула с нашего общего туалетного столика все мои вещи и устроила там небольшой храм Пресвятой Богородицы, я спросила маму, нельзя ли мне занять комнату Гарри, если тот уедет в пансион. Мама ответила, что я говорю ерунду, хотя бы потому, что Гарри не собирается никуда уезжать: всего в двух милях от нас есть очень приличная школа. И добавила, что, даже если он уедет, на каникулах ему всё равно понадобится комната. В принципе, это справедливо – точнее, было бы, если бы речь шла не о Гарри. По крайней мере, мама сказала Джулии, что нельзя превращать наш туалетный столик в святилище, – уже хорошо. Джулия переместила все свои статуэтки и образки к себе на книжную полку, и это меня полностью устраивает.

Да, знаю, с твоего последнего письма прошёл уже, кажется, целый век, и мне ужасно стыдно, что я не написала тебе раньше, но, если честно, жизнь моя невероятно скучна, о ней совершенно нечего рассказать. Вот список того, что я делаю изо дня в день.

Хожу в школу, обычно под дождём, а это значит, что к тому времени, как я туда доберусь, уже устану или промокну (или и то и другое).

Часами просиживаю на скучных уроках (ладно, думаю, некоторые из них ничего, но большинство довольно нудные).

Болтаю с Норой о том, как тосклива жизнь. Или (изредка) о чём-нибудь ещё.

Стараюсь не попадаться на глаза Грейс Молиньё и Герти Хейден (что требует некоторой изобретательности, поскольку Грейс – кузина Норы, все взрослые её любят и советуют нам проводить больше времени вместе).

Иду домой, обычно под дождём (см. номер 1).

Делаю уроки.

Стараюсь не попадаться на глаза маме, папе, Филлис, Гарри и Джулии, которые, похоже, решительно настроены довести меня до бешенства совершенно разными, но одинаково раздражающими способами.

Слушаю, как мама играет на пианино в сопровождении постоянных сетований, что, будь у её родителей деньги на учёбу в Париже, она могла бы стать выдающейся пианисткой.

Читаю книги о людях, живущих куда более захватывающей, чем у меня, жизнью. (Кстати, пришли мне, пожалуйста, пару рекомендаций – кажется, я прочла всё хорошее, что было в нашем доме. И в школьной библиотеке.)

Слушаю, как папа читает свою эпопею (хотя это на самом деле довольно весело).

Вот более-менее и всё, не считая воскресений, которые не предполагают школы, зато, разумеется, предполагают ранний подъём, чтобы успеть к мессе. И (время от времени) бегство в гости к Норе (или её визиты ко мне). Но настоящего разнообразия в моей жизни сейчас не слишком много. Так что, видишь, из-за отсутствия моих писем ты ничего не упустила.

Я всё пытаюсь придумать, о чём бы таком захватывающем написать, но в голову приходит только то, что я закончила вязать довольно милый шарфик (синяя шерсть, вытянутые петли), а Нора решила стать врачом. Вечно у неё то одно, то другое: в прошлом году, когда женщинам разрешили голосовать на выборах в местные советы, она заявила, что хочет стать первой женщиной-мэром Дублина. Но через пару дней это прошло, так что скоро она наверняка придумает что-нибудь ещё. О да, Филлис решительно настроена в октябре поступать в университет, а это, я считаю, означает, что мне тоже разрешат там учиться. Впрочем, до этого ещё как минимум четыре года, и пока я особенно не волнуюсь.

И вообще, я туда не попаду, если не буду усердно заниматься в школе. Не скажу, что я лентяйка, но, должна признать, не всегда стараюсь так сильно, как могла бы. И уж точно не так, как Грейс Молиньё, которая надеется выиграть Кубок средней школы: это новая награда, её придумали, чтобы подстегнуть наше рвение. А у вас в школе есть подобные призы? Если судить по Грейс, не думаю, что это такая уж хорошая идея. В общем, девочке, которая получит самые хорошие оценки за год и лучше всех сдаст летние экзамены, вручат какой-то там крохотный кубок – я не упоминала об этом в своих предыдущих письмах, потому что это ужасно скучно. И ещё потому, что шансов выиграть его у меня всё равно нет. А вот Грейс совершенно на нём помешалась и оттого раздражает даже больше обычного.

Она уже злорадствует, предвкушая свою триумфальную победу. Хотя, будучи Грейс, делает вид, что вовсе не злорадствует, и только время от времени произносит что-нибудь вроде: «О, разумеется, такой глупышке, как я, ни за что не выиграть кубок! Но разве не было бы здорово, если бы он мне достался?»

Между тем Дейзи Редмонд, лучшая ученица нашего класса почти по всем предметам, о кубке вообще не думает. Она учится из любви к знаниям, а не из-за воображаемой славы и кубков. Но Грейс на всё готова ради победы и вечно приходит в ярость, если Дейзи получает более высокие оценки. Дейзи, похоже, на потуги Грейс внимания не обращает, но та полна решимости обойти её, у неё (то есть у Грейс, а не у Дейзи) даже есть специальная тетрадь, где она отмечает все свои дополнительные занятия. А я чувствую себя совершенно выдохшейся от одной мысли об уроках. Надеюсь только, что Дейзи победит.