Молли имеет право

— Так что конкретно ты предлагаешь? — выпалила Нора, едва мы нашли в столовой достаточно укромный уголок. — Просто я пока не уверена, что хочу быть суфражеткой. В смысле, звучит довольно заманчиво, и я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о наших братьях и их привилегиях, но сама я, если честно, ни о чём таком не думала.

— Я тоже не говорю, что собираюсь стать одной из них. Я даже не уверена, что суфражетками вообще можно стать в нашем возрасте. Но я и не отказываюсь.

— А выглядит так, словно уже согласилась.

— Вряд ли моё желание или нежелание на что-то влияет, — проворчала я, мрачно прихлёбывая молоко. — Во-первых, мы ещё слишком молоды. Но главное, после вчерашнего вечера мама с папой ни за что не позволят мне просто так уйти из дома. А даже если позволят, на митинг в центре точно не отпустят.

— О, я уверена, мы сможем придумать способ обойти их запрет, — усмехнулась Нора. — А заодно и тот факт, что мы слишком молоды. Дело для нас всегда найдётся.

— Так значит, тебе это тоже интересно?

— Может быть, — уклончиво сказала Нора. — А может, и нет. Мне нужно всё обдумать. О, берегись, Стелла идёт!

— Стелла — это не страшно, — отмахнулась я, потому что так оно и есть. Как ни крути, Стелла Донован — наша подруга. Конечно, она пансионерка, а значит, вся из себя плакса и тихоня, настоящая серая мышь, но мне она очень нравится. Впрочем, если она мне нравится, это вовсе не означает, что я собираюсь делиться с ней такими важными секретами, поэтому немедленно сменила тему и заговорила о носках, которые вяжу к папиному дню рождения (тёмно-синяя шерсть, очень сложный узор). Честно говоря, я надеялась, что Стелле быстро наскучит столь малоинтересная тема и она уйдёт поболтать с кем-нибудь ещё, но оказалось, что она как раз в последнее время страстно увлеклась носками (точнее, вязанием — сомневаюсь, что даже заучку вроде Стеллы могут увлечь носки как таковые) и потому с жаром начала рассказывать о всевозможных схемах и различных способах поворота пятки.

— Если начинать с изнанки, выглядит гораздо аккуратнее, — заявила она так серьёзно и с таким энтузиазмом, что у меня не хватило духу прервать беседу, хотя она и стала безумно скучной. Со Стеллой просто не получается быть грубой — это всё равно что пнуть щенка.

Но разговора о технике вязания носков Стелле оказалось мало: она тотчас же принесла из спальни небольшую сумочку со спицами и настояла на демонстрации своих впечатляющих успехов. В общем, из-за Стеллиных носков и подозрительно поглядывающей на нас до самого конца дня Грейс мы с Норой смогли продолжить разговор только по пути домой.

— Слава богу, вырвались из этой тюрьмы! — воскликнула она, едва мы свернули с Эклс-стрит. — Бедняжка Стелла, она-то там надолго застряла, неделями не выходит.

— Что не так уж и плохо. По крайней мере время от времени.

Мы немного прошли молча. Но это было приятное молчание. С Норой всегда так.

— Я тут подумала о том, что мы обсуждали, — начала она. — И поняла, что нужно ещё кое-что прояснить. Мне хотелось бы узнать больше.

— Правда?

Нора кивнула:

— В конце концов, если бы женщины не боролись за право поступать в университет, у меня не было бы и возможности стать врачом.

Я ужасно обрадовалась её интересу к «делу», как назвала это Мэгги, и даже не стала упоминать о своих опасениях, что через несколько месяцев ей, скорее всего, захочется стать кем-то ещё. Или даже через несколько дней.

— Согласна насчёт «всё прояснить». А значит, придётся серьёзно поговорить с Филлис.

— Думаешь, она всё ещё злится? — спросила Нора. — Я имею в виду, на то, что ты за ней следила.

— К тому времени, как мы вчера вернулись домой, она вела себя уже вполне дружелюбно, но сегодня утром, когда я надевала пальто, схватила меня за лацкан и сказала, что лучше мне за ней не шпионить. Не исключено, что, раз я тебе проболталась, больше она ничего не скажет.

— Тебе просто нужно завоевать её доверие, — заявила Нора. Но ей легко говорить, она ведь не знает, какими бывают старшие сёстры. У неё есть только брат Джордж (да и тот большую часть времени проводит в пансионе), так что я не уверена, понима ет ли она, насколько необоснованными могут быть придирки старшей сестры (или младшей, если на то пошло). Вообще, ужасно несправедливо, что мне приходится терпеть не только старшую сестру, но и младшую, а заодно и старшего брата. Как же тебе повезло, Фрэнсис, что ты в семье единственный ребёнок! Знаю, ты считаешь, что на каникулах бывает скучновато, но мне это кажется настоящей идиллией.

И да, я помню, что должна была уже закончить и отправить письмо, но тут произошло ещё кое-что, и мне хотелось бы всё тебе пересказать, пока события не выветрились из памяти. Правда, письмо получится ужасно длинным, может, мне даже придётся попросить у папы ещё одну марку, чтобы покрыть перевес.