Молли Мун и путешествие во времени

Оджас толкнул створки и прислушался, затем поманил Молли за собой. Голова девочки вновь наполнилась воспоминаниями.

Десятилетняя Молли сидела на скамье, разглядывая открытую площадку на верхнем этаже дворца. Напротив, возле камня, стоял огромный махараджа, прижимая к себе младенца. В его ручищах малышка казалась куклой. Низкие балкончики, окружающие площадку, были переполнены слугами. А вокруг гиганта стояли пятнадцать странных стариков с седыми бородами и усами и в развевающихся фиолетовых одеждах. Махараджа пустил младенца по кругу. Каждый старик низко кланялся, принимая ребенка, затем делал шаг вперед, к камню, чтобы обрызгать его водой и осыпать цветочными лепестками и пылью. Малютка громко плакала, но никто не обращал на это внимания.

Оджас первым поднимался по винтовой лестнице.

— Они где-то очень высоко, — объясняла Молли. — Я отлично помню, что это самые верхние этажи.

— Ну, выше, по-моему, некуда, — отдуваясь, ответил мальчик. — Надеюсь, мы не наткнемся на стражников.

— Я могу их загипнотизировать, не забывай, — сообщила Молли.

Наконец они набрели на дверь. Запертую. Оджас воровато огляделся, а затем достал из кармана кусок проволоки.

— На улице я получил массу полезных знаний, — заметил он, ковыряя проволокой в замке.

Ребята оказались в круглой башенке со стенами, увешанными выцветшими красными гобеленами. К огорчению девочки, это было не то помещение, которое она видела в воспоминаниях. Зато отсюда открывался замечательный вид на всю территорию дворца. Свесившись из окошка, Оджас и Молли увидели просторную открытую террасу, на которой что-то происходило. Странное пение брахманов эхом разносилось по всему дворцу.

— У-у-удлиа-а-а! У-у-уди-или-и-иа-а-а-а!

Двое стариков кружились и перебегали с места на место, издали напоминая вьющихся над жертвой стервятников. Полная луна слабо светилась в затянутом дымкой небе, словно актер, который никак не решится выйти на сцену. Вакт поднял младенца над головой и стал медленно поворачиваться, словно таким образом хотел выманить луну из-за дымки. Затем он положил малышку на расстеленное на камне одеяло, позади остальных Молли. Те сидели, погруженные в транс, и даже не догадывались о чудесных способностях треснутого камня. Жрецы в развевающихся одеждах все кружились в танце. И вот, прямо возле младенца, из трещины показались кристаллы. Они выползали из каменного зева, как огромные блестящие жуки, — три красных, три зеленых, три прозрачных. Вакт кинулся к ним, рыча от восторга.

Со своей наблюдательной вышки Молли и Оджас хорошо слышали рев махараджи, но не понимали, чем он вызван. Они встревожились, увидев, как он склоняется над малышкой. Потом из толпы неловко выдвинулся Закья. Обойдя беснующихся жрецов, он приблизился к Вакту и отозвал его в сторону.

Молли разглядела, как он вытащил из кармана серебряный механизм и показал его махарадже. Казалось, старикашка о чем-то умолял.

— Закья, что случилось? Надеюсь, что-то важное! Очень важное. — Вакт угрожающе уставился на слугу желтыми кошачьими глазами. — Следовало ожидать этого от тебя, бездарь! — заворчал он после объяснения. — Чинить надо не механизм, а твои мозги. Не понимаю, почему я тебя терплю столько времени. — Тут, словно в нем сорвалась какая-то пружина, махараджа внезапно заорал: — Тебя следует уничтожить, причем немедленно, жалкое, бессмысленное подобие человека!

Крик эхом разнесся по площадке и повис в воздухе. Смолкли барабаны, и жрецы склонились так низко, что стали похожи на прикрытые тряпьем кочки. Толпа испуганно замерла. Четыре стражника, наоборот, пришли в движение и с металлическим звяканьем выхватили сабли из ножен.

Закья лихорадочно пытался оценить степень ярости своего господина и не мог до конца поверить, что его сейчас убьют. Неужели это конец? Но тут Вакт отвернулся от него и начал бормотать что-то под нос. Закья облегченно выдохнул.

— Умная она, эта Молли Мун, — сообщил сам себе Вакт, против воли восхищаясь талантливой юной гипнотизершей. — Догадалась выследить меня по собственным воспоминаниям. Ха! А с ней приятно иметь дело. Ну, пусть побегает поищет. Люблю рыботу и охалку. — Он шагнул к десяти-, шести— и трехлетней Молли и прошипел: — С этого момента вы будете сразу забывать все, что происходит с вами в Индии, пока я не разрешу вам вспомнить.

Махараджа самодовольно захихикал.

— Понимаешь, — бросил он стоящему позади Закье, — теперь я буду играть со сбежавшей Молли, как с кроликом, который бежит за болтающейся перед его мосом норковкой. Захочу — подскажу, где я есть; не захочу — не подскажу. Могу сделать так, что одна из этих трех девчонок что-нибудь запомнит, и воспоминание поможет Молли понять, где я. Но могу сделать и так, что они не запомнят ничего, и тогда она не узнает, где я. Ха! Ха-ха-ха! Она будет следовать специально оставленным мной подсказкам. Вот повеселимся-то!

В детстве Вакту не с кем было играть. И сейчас он напоминал гигантского, чудовищно избалованного ребенка, который придумывал нечестные правила игры, поскольку хотел обязательно выиграть.