Молнер. Избранный по воле случая

Маркус прошёл к стойке из матового стекла и, взяв зелёное яблоко из вазы, впился в него зубами. Подмигнув мне, он поднял руку, чтобы вытереть губы, и из подмышки показалась чёрная, почти сливающаяся с водолазкой кобура. Кобура с тем самым пистолетом, который он вытащил, когда стоял в домике моей тёти. Триггеры – пистолет, беззаботная поза и ухмылка – водоворотом унесли меня в воспоминание нашего первого знакомства.

Отстукивая по бедру мелодию пистолетом, Маркус дождался, когда мы с крёстной обернёмся и заметим его. Тётины пальцы сжали моё плечо так, как капкан сжимает жертву. Во рту вмиг пересохло, мозг стал лихорадочно думать.

– Я не причинить вам вред, если вы не делать глупости.

Я чувствовал дыхание тёти в своих волосах. Кинул взгляд на упавшую вешалку с крючками… Почти рядом, но недостаточно, чтобы одним движением ухватить. Только я мысленно просчитал вероятность, как…

– Это и будет глупость. Большой… большой глупость.

– Что вам нужно в моём доме? – спросила тётя со всей невозмутимостью, на которую была способна в данный момент.

Маркус перевёл взгляд на меня. В этом взгляде всё считывалось без слов.

– Я?

Тот кивнул.

– Он никуда не пойдёт. – вмешалась тётя.

– Вам известно, что это? – Маркус засунул руку в карман и быстрым движением достал крупную монетку. – Орёл – и я устранить вас, решка – и я пытаться всё решить миром. Как вы думать, что мне выпало, когда я зашёл в этот дом?

Я подался вперёд, но тётины пальцы удержали меня.

– Не нужно. – сказала она.

– А что нам остаётся делать? – я положил свою влажную ладонь на тётину руку. – Мы в лесной глуши, полиция будет ехать сюда целую вечность…

– На столе лежат официальные документы смерти вашего… – Маркус пощёлкал пальцами вспоминая слово. – Пелемяник? Да, пелемяника. Также место захоронения после неудачного случая с молнией.

От моей уверенности не осталось и следа.

– См-м-мерти? – переспросил я.

– Официально да. Вас не существует больше, вы умерли.

Лежащие на моём плече пальцы тёти задрожали, и дрожь передалась мне.

– Вы меня с кем-то путаете. Я… я…

– А вам. – Маркус посмотрел на крёстную – Мы открыли счёт на ваше имя, вы будете получать раз в квартал вознаграждения…

– УБИРАЙТЕСЬ ИЗ МОЕГО ДОМА! – закричала тётя, вскочила на ноги и встала между мной и Маркусом.

На его лице показалось удивление, которое он через секунду смыл усмешкой.

– Послушайте… Я делать всё, как правильно, вы же… – он тыкнул в её сторону пистолетом, от чего мои внутренности сжались. – Заставлять меня перебросить монетку.

– Только через мой труп.

Комната наполнялась звенящей тишиной, а после прозвучал щелчок предохранителя.

Дуло пистолета смотрело на грудь тёти. Та не сдвинулась с места.

– Я считать до трёх…

– Тётя.

– Один…

– ТЁТЯ!

Крёстная даже не шелохнулась.

– Два…

Я вскочил. Маркус выгнул шею вбок и, посмотрев через плечо моей тёти, сказал:

– Молодец.

Я весь обмяк. Мне понадобились все силы, чтобы остаться на ногах.

– Я буду ждать на улице, у тебя 2 минута. – сунув пистолет в кобуру, он развернулся и покинул дом.

Обняв тётю, я почувствовал, как сильно билось её сердце, но я знал, что это единственное верное решение. Крёстная провела дрожащей рукой по моим волосам и кивком головы с наполненными слезами глазами попрощалась со мной.

Глава 11

Крупная монетка взмыла в воздух и раскрутилась. Зависнув на миг в самой верхней точке, она тут же полетела вниз, в раскрытую ладонь Маркуса. Поймав, он со шлепком накрыл её второй ладонью и перевернул руки. Приоткрыл. Заглянул.

– Чёрт. Чёрт. Решка. Придётся пить ваш ромашковый с ананисом.

– С анисом. – поправил его Зубодёр, вытаскивая три кружки.

– Старик, и мне прихвати.

Мы дружно развернулись на голос. В нашу сторону шла короткостриженая взлохмаченная черноволосая девушка, в которой я узнал Крис. Только ей сходило с рук звать старика стариком. Зубодёр потянулся за четвёртой кружкой.

– Тогда тебе придётся помочь. – заметил он.

– Как всегда. Как всегда…

Подойдя к барной стойке, она выбрала свободный стул напротив меня и, усевшись, облокотилась о неё.

– Где твои манеры, девочка? – спросил Павел Сергеевич, и Маркус глухо хихикнул, зная, что она ненавидит, когда её зовут «девочкой».

Крис было около 25 лет, и в своей манере одеваться она напоминала рок-фанатку, сбежавшую от родителей на концерт любимой группы. Пепельно-серые подведённые глаза, чёрные ногти, пирсинг на губе. В ушах целый рой из серёжек и жвачка, с которой она не расставалась даже во сне.

Крис толкнула Маркуса в бок.

– Не вынуждай меня.

– Тихо-тихо, малышка, даже не думал. – Маркус поднял руки, встал и, подойдя к Зубодёру, взял из его рук кружки.

– Так и будешь прятать глазки? – обратилась ко мне Крис.

Я выжидающе посмотрел на неё, чувствуя, как неуверенность въедается в моё тело, словно чужеродный вирус.

– Не используй силу в стенах Ямы! – прикрикнул Зубодёр.

Крис надула пузырь. Лопнула. Стало отпускать. Крис улыбнулась подведёнными чёрной помадой губами.

– Что этот доходяга тут забыл, а, старик?

Я пихнул её ногой в коленку под барной стойкой.