Молния

Но в последнюю минуту произошла авария. Прекратилась подача городской электроэнергии. Английские самолеты впервые бомбили Берлин в январе сорок четвертого, а американские бомбардировщики провели первый дневной налет на город шестого марта. Перебои в подаче электричества стали обычным делом не только из-за бомбардировок, но и из-за саботажников. Именно из-за таких перебоев питание Ворот производилось от автономного генератора. В тот день, когда его ранил Кокошка и он ползком преодолел Ворота, Штефан не слышал шума бомбардировщиков, значит, отключение электричества было делом рук саботажников.

- Взрывной часовой механизм тоже остановился. Ворота не были разрушены. Они по-прежнему функционируют, и люди Кокошки могут явиться сюда. А самое главное... они по-прежнему могут выиграть войну.

У Лоры опять начиналась головная боль. Она прижала пальцы к вискам.

- Но постойте, Гитлеру не удалось создать атомное оружие и выиграть вторую мировую войну, раз мы не живем в мире, где это случилось. Вам нечего беспокоиться. Каким-то образом, несмотря на всю ту информацию, которую они добыли с помощью Ворот времени, им определенно не удалось создать ядерный арсенал.

- Вы ошибаетесь, - сказал Штефан. - Пока им это не удалось, но это не значит, что это им не удастся вообще. Как я вам уже говорил, эти люди в Институте в 1944 году не могут изменить прошлое. Они не могут совершить скачок назад и переделать собственное прошлое. Но они могут менять свое будущее и наше с вами тоже, потому что путешественник во временим пространстве обладает такой возможностью, и это зависит от его воли.

- Но его будущее - это мое прошлое, - сказала Лора. - И если прошлое нельзя изменять, то как он может сделать это в отношении меня?

- Вот так, - заметил Крис. - Вот вам и парадокс.

Лора настаивала:

- Послушайте, я прожила тридцать четыре года в мире, где нет Гитлера и его наследников, так что Ворота времени ему не помогли. Гитлер проиграл.

Штефан не сдавался.

- Если бы путешествие во времени было изобретено сейчас, в 1989 году, то прошлое, о котором вы говорите, - вторая мировая война и все последующие события - нельзя было бы изменить. Вы не могли бы их изменить, потому что к вам был бы применим закон природы, который исключает скачки в прошлое и связанные с этим парадоксы. Но Америка не сумела открыть такую вещь, как путешествие во, времени, или узнать, что подобное когда-то было возможно. А сотрудники Института в Берлине в 1944 году способны изменить свое будущее, и, хотя одновременно они будут изменять и ваше прошлое, это никак не противоречит законам природы. И вот тут-то и возникает самый величайший из всех парадоксов и единственный, который по каким-то причинам допускает природа.

- Вы хотите сказать, что они могут там у себя создать ядерное оружие на основе данных, которые они заполучили в 1985 году? И выиграть войну?

- Да. Если не успеть до этого уничтожить Институт.

- И что тогда? Значит, внезапно все вокруг нас изменится и мы окажемся под властью нацизма?

- Именно так. Но вы об этом никогда не узнаете, потому что вы будете другим человеком. У вас не будет того прошлого, какое у вас есть сейчас. У вас будет совершенно иное прошлое, и вы будете помнить только его и ничто другое, ничто, что случилось с вами в этой жизни, потому что этой жизни у вас никогда не было. Мир для вас будет таким, какой он есть, и вы никогда не узнаете, что был другой мир, в котором Гитлер потерпел поражение.

Страх и отчаяние охватили Лору, жизнь всегда казалась ей хрупкой и ненадежной, но эта перспектива ужасала. Мир вокруг потерял реальность и стал призрачным царством снов; в любое мгновение земля под ногами могла разверзнуться и навсегда ее поглотить.

Все более ужасаясь, она сказала:

- Если они изменят мир, в котором я выросла, то я никогда не встречу Дании, не выйду за него замуж.

- А я могу вообще не родиться, - заметил Крис.

Лора потянулась к Крису, положила руку ему на плечо, чтобы успокоить его, да и себя тоже, убедиться, что он действительно существует.

- Я сама могу не появиться на свет. Все, что я видела, все хорошее и плохое, что было в мире с 1944 года... все исчезнет, как дом из песка, а вместо этого возникнет другая, новая реальность.

- Новая и страшная, - уточнил Штефан, явно утомленный своими усилиями показать, что было поставлено на карту.

- И в этом новом мире я, возможно, не напишу ни единой книги.

- А если и напишете, - сказал Штефан, - то это будут совсем другие книги, абсурдные произведения мастера, который творит под гнетом деспотической власти, в железных тисках нацистской цензуры.

- Если эти типы создадут в 1944 году атомную бомбу, - сказал Крис, - то считайте, что от нас всех осталась одна пыль.

- Пыль, пожалуй, - согласился Штефан Кригер. - Исчезнем, не оставив никакого следа, как будто нас и не было.

- Нам надо их остановить, - объявил Крис.

- Если только нам это удастся, - сказал Штефан. - Но прежде всего мы должны выжить в этой действительности, а это трудная задача.

* * *