Молния

Не обращая внимания на коробку, Лора потребовала:

— Сначала твое мнение.

— Сначала открой подарок.

— Господи, неужели книга такая плохая? И ты хочешь смягчить удар с помощью подарка? Скажи мне прямо. Я не боюсь. Постой! Дай я сяду. — Она взяла стул и села. — Ну, давай, не жалей, я стойкая.

— Ты любишь все драматизировать, Лора.

— Что ты хочешь сказать? Что это не роман, а мелодрама?

— Я не о книге. Я о тебе. И не вообще, а сейчас. Может, ты перестанешь изображать непризнанный талант и откроешь подарок?

— Ладно, ладно, если ты настаиваешь и не хочешь говорить, я открою этот проклятый подарок.

Лора поставила коробку на колени — подарок оказался тяжелым — и развязала ленту; Данни сел напротив и наблюдал за ее действиями.

Судя по упаковке, это было куплено в дорогом магазине, и тем не менее Лора не ожидала такого сюрприза: внутри лежала большая красивая ваза Лалик; она была из прозрачного стекла, за исключением двух ручек, наполовину зеленых, наполовину бесцветных матовых, изображавших жаб, по две с каждой стороны.

Лора не могла сдержать восхищения:

— Данни, я никогда не видела ничего подобного! Какая красота.

— Значит, тебе нравится?

— Представляю, сколько это стоит!

— Три тысячи.

— Данни, это нам не по карману. Мы не можем себе это позволить.

— Нет, можем.

— Нет-нет, ни в коем случае. Только потому, что я написала никудышный роман, а ты хочешь поднять мне настроение…

— Ты написала прекрасную книгу. Я ставлю ей высшую оценку. Четыре жабы за высшее достижение. Мы можем позволить себе эту вазу именно потому, что ты написала «Седрах». Это удивительная книга, Лора, куда лучше, чем предыдущая, в ней вся твоя душа. Это твое зеркало, разве она может быть плохой.

От радости Лора бросилась к нему на шею, чуть не уронив вазу в три тысячи долларов.

5

Дорогу теперь покрывал слой свежевыпавшего снега. У машины было четыре ведущих колеса, а на них цепи, поэтому Штефан ехал с хорошей скоростью, несмотря на непогоду.

И тем не менее он опаздывал.

Он рассчитал, что ресторан, где он украл джип, находился в одиннадцати милях от дома Паккардов, стоявшего рядом с шоссе № 330, в нескольких милях к югу от горной гряды Биг-Бэр. Узкая извилистая горная дорога изобиловала крутыми спусками и подъемами, а летящий снег до предела ограничивал видимость, поэтому средняя скорость не превышала сорока миль в час. Он не мог рисковать, увеличивая скорость и пренебрегая опасностью; какой толк будет от него Лоре, Данни и Крису, если он потеряет контроль над управлением машиной и рухнет в пропасть, сбивая ограждение. Но при его нынешней скорости он доберется до их дома с опозданием в десять минут и не застанет их на месте.

Он хотел задержать их дома, пока минует опасность. Теперь надо было обдумывать другой план.

Под тяжестью снеговых туч январское небо, казалось, опустилось и легло на вершины и ветви громадных сосен, темным строем стоявших по обе стороны дороги. Снег налипал на стеклоочистители и превращался в лед; Штефан включил обогреватель и, прижимаясь к рулю, вглядывался в темноту через покрытое инеем окно.

Когда он снова взглянул на часы, в его распоряжении оставалось всего пятнадцать минут. Лора, Данни и Крис уже садились в машину. Возможно, они уже выезжают на главную дорогу.

Он перехватит их на шоссе, в обрез до встречи со Смертью.

Он слегка увеличил скорость, соблюдая осторожность на поворотах, где особенно велика была опасность сорваться в пропасть.

6

Пять недель прошло с тех пор, как Данни подарил Лоре вазу, и в этот день, пятнадцатого августа 1979 года, около полудня Лора была на кухне и разогревала себе на обед банку куриного супа, когда позвонил ее литературный агент в Нью-Йорке Спенсер Кин. «Викингу» очень понравился роман «Седрах», и издательство предлагало ей сто тысяч.

— Сто тысяч долларов? — изумилась Лора.

— Конечно, долларов, — ответил Спенсер Кин. — Не рублей же, что на них купишь.

— Господи. — Лора оперлась о кухонный прилавок, ноги не держали ее.

Спенсер продолжил:

— Лора, дорогая, вы сами должны все решить, но раз они готовы выложить сто тысяч с первого раза, то пусть это будет начальная аукционная цена, а если они не согласны, я предлагаю вам отказаться.

— Отказаться от ста тысяч долларов? — Лора не верила своим ушам.

— Я отправлю рукопись еще шести-семи издательствам, назначу дату аукциона, и посмотрим, что получится. Хотя я заранее знаю результат; уверяю, Лора, они все будут в восторге от книги, так же как и я. А там кто знает… Это трудное решение, и вам стоит подумать.

Как только Спенсер распрощался и повесил трубку, Лора позвонила Данни на работу и рассказала о предложении.

Он посоветовал:

— Если это их начальная ставка, соглашайся. Иначе отказывайся.

— Но, Данни, разве мы можем отказываться? Я езжу на своей машине уже одиннадцать лет, она того гляди развалится. А твоей уже четыре года.

— Помнишь, что я сказал тебе об этой книге? Что это зеркало твоей души?

— Ты очень добрый, но…