Молния

— Видишь ли, поскольку их миссия провалилась, они не будут здесь ошиваться. Они вернутся в будущее, откуда и заявились.

— Эти два типа в нашем «Мерседесе»?

— Да. Возможно, они уже нажали кнопки на поясах тех, кого ты пристрелила, и отправили трупы обратно в будущее, так что дома мы ничего не найдем, никаких следов того, что там побывали эти люди. Разве что пятна крови. Поэтому те двое или трое, которые застряли в канаве, наверное, отказались от погони и вернулись к себе обратно.

— Ты думаешь, их там больше нет? А не может так случиться, что они вернутся пешком в Биг-Бэр, украдут машину и попробуют нас разыскать?

— Нет. Это слишком сложно. У них есть способ полегче найти нас, чем рыскать на машине, как обычные бандиты.

— Какой же?

Крис наморщил лоб и, прищурившись, посмотрел через стекло на снег, сияющую луну и темень впереди.

— Видишь ли, мама, когда они потеряли наш след, они нажали на кнопки на поясах и возвратились к себе домой в будущее, а потом снова сюда вернулись, чтобы устроить нам новую ловушку. Они знали, что мы поехали этой дорогой. Вернее всего, вечером они совершили еще одно путешествие в наше время, только еще пораньше, и теперь поджидают нас в конце дороги, как мышь у мышеловки. Да, они наверняка там! Это точно.

— Но почему бы им не заявиться сюда еще раньше, раньше первого появления у нас в доме, и напасть на нас еще до того, как мой хранитель нас предупредил?

— Это парадокс, — сказал Крис. — Ты знаешь, что это такое?

Слишком сложное слово для мальчика его возраста, но Лора ответила:

— Да, знаю. Что-либо противоречащее здравому смыслу, но возможное.

— Видишь ли, мама, все дело в том, что путешествие во времени нашпиговано всякими возможными парадоксами. Вещами, которых не может быть, которые не должны быть и которые тем не менее имеют место. — Он говорил возбужденным голосом, каким обычно описывал события его любимых фантастических фильмов, но с еще большей горячностью, возможно, потому, что это была реальность, а не вымысел, еще более поразительная, чем выдумка. — Вот если бы ты вернулась в прошлое и вышла замуж за собственного дедушку. Ты была бы тогда собственной бабушкой. Если путешествие во временном пространстве возможно, то возможен и такой вариант, только как ты можешь вообще родиться, если твоя настоящая бабушка никогда не выходила замуж за твоего дедушку? Это парадокс! А если бы ты вернулась в прошлое, встретила свою маму, когда она была еще девочкой, и случайно ее убила? Значит, ты прекратила бы существовать еще до того, как ты родилась? Но если бы ты не родилась, то как бы ты могла вернуться в прошлое? Разве это не парадокс?

Лора смотрела на него в полутьме джипа, и ей казалось, что перед ней совсем другой мальчик, не тот, каким был прежде. Она, конечно, всегда знала, что он увлекается космическими историями, как большинство современных детей, независимо от их возраста. Но никогда прежде она по-настоящему не интересовалась, как эти вещи формировали его сознание. Внутреннее воображение американских детей конца двадцатого века было явно богаче фантазии детей любой прошлой эпохи, так как питалось оно не сказками о феях, волшебниках и привидениях, которыми довольствовались прошлые поколения детей; новое поколение научилось мыслить такими отвлеченными понятиями, как пространство и время, на значительно более высоком уровне, чем было их действительное интеллектуальное и эмоциональное развитие. Лоре казалось, что она беседует одновременно с маленьким мальчиком и специалистом по космическим ракетам, которые сосуществовали в одном и том же теле.

В некоторой растерянности она спросила:

— Но если… если эти люди не сумели убить нас во время первого путешествия сегодня, почему бы им не совершить второе раньше первого и убить нас до появления моего хранителя?

— Видишь ли, твой хранитель уже появился во временном потоке, чтобы предупредить нас. Поэтому если бы они вернулись сюда до его предупреждения, то как бы он сумел предупредить нас и как бы мы могли оказаться здесь целыми и невредимыми? Парадокс!

Он рассмеялся и захлопал в ладоши, как волшебник, радующийся своей особо удачной выдумке.

Он восхищался своей сообразительностью, и у Лоры голова шла кругом от попытки разобраться в этой сложной проблеме.

Крис продолжал: