Молочная даль

Михаил одевшись потеплее, основательно укутал Костю в самую теплую одежку. Мужчины вышли на задний дворик своего дома. И тут вдовец увидел, что сегодня погода ему благоволила. На промерзшую землю величественно падала тень от яблони. Хмурое небо утром выглядело так, будто являлось предвестником грозы, если бы сейчас стоял жаркий июльский день. Однако, пока мужчины собирались, ветер разогнал тучи и солнце ярким светом заполнило загородный участок. Семья с умилением щурилась от солнца. Редкие минуты счастья окатили с головой этих израненных душевной болью людей.

Михаил понял, что начинает потеть в своем осеннем обмундировании.

– Тебе не жарко, приятель? – спросил он, обращаясь к Косте – если вдруг начнешь потеть, дай мне знать. Ты же в курсе – перегрев для тебя может стать причиной простуды.

Коротко кивнув, Костя перевел взгляд с отца на яблоню.

Ободрившись, Михаил даже предложил сыну после манипуляций с яблоней, заняться чем-нибудь еще, пока погода им благоволит. Например, пожарить во дворе пару сосисок на мангале. Высказав это предложение Косте, тот вновь без раздумий согласился, и вдовец улыбнулся про себя, подумав о том, что этот день и вправду может выдаться вполне удачным.

«Что, красавица моя, думала я о тебе позабыл? – мысленно спросил яблоню Михаил, стоя перед деревом – Черта с два, скажу я тебе. Пора доводить дела до конца. И уж кто если не ты заслуживает этого?»

Сначала мужчина удалил всю отмерзшую кору с дерева и обработал ствол специальным раствором. Это способствовало защите яблони от лишайника и помогло бы дереву пережить предстоящую зиму. Подобными мероприятиями обычно занималась Анна, но после ее смерти, Михаилу так или иначе пришлось освоить это занятие самому. Поначалу тот даже чуть не угробил семейную яблоню, но подробно разузнав в интернете об уходе за этим причудливым деревом, он начал более-менее справляться с этой, как оказалось, не самой затейливой работой.

После основных мер защиты, мужчина начал укутывать ствол яблони ветошью.

– Рыба гниет с головы, а яблоня с корней – проговаривал вдовец, обращаясь к Косте, хотя и знал, что тот прекрасно об этом осведомлен.

Сам Костя медленно колесил по всему заднему двору, слушая музыку в одном наушнике, чтобы периодически слышать речь своего оцта и параллельно весело наблюдал затем, как его отец корячится возле яблони. Выражение лица Кости всегда было немного скошено и искривлено из-за паралича, точно как у Стивена Хокинга, а потому даже Михаилу не всегда удавалось понять, какие именно эмоции в тот или иной момент испытывает его сын. Кажется, сейчас Костя улыбался.

Обычно, перед тем как укрыть яблоню от холодов, следовало опрыскать ее еще одним раствором, на этот раз от грызунов. После этого ветки и сам ствол пришлось бы окутывать изоляционным слоем, и Михаил знал, что на это уйдет как минимум пол дня. Однако, к великому счастью, ни зайцев ни даже самых обыкновенных белок на территории дачного участка попросту не водилось, а потому вдовец, не тратя время на дополнительные меры предосторожности, начал с самого основного.

Закончив с укутыванием ствола, мужчина принялся обволакивать дерево колоновидным шатром. Делал он это не столько от морозов, сколько от сильного ветра, который мог стать фатальным для его любимой яблони. Попутно занимаясь работой, Михаил рассказывал сыну о том, сколько всего связывало их семейство с этим деревом. Рассказывал о том, как яблоня служила ему и Анне местом уединения, где слушая пение птиц и легкий шопот ветра, они читали друг другу любимые стихи, которые засели в их сердцах еще в студенческие годы. Рассказывал о том, как летом они устраивали здесь небольшие пикники и иногда даже играли в мяч. Рассказывал и о том, как весело они всей семьей проводили время вместе, устраивая Косте фотосессию возле этой самой яблоне, когда он еще едва умел ходить. Половину этих историй подросток слышал не раз, а где-то и сам присутствовал лично, но так или иначе эти воспоминания каждый раз навеивали на лице Кости искреннюю улыбку, которую он так редко мог себе позволить.

«А еще мы часто целовались здесь – подумал Михаил, но вслух этого конечно же не озвучил – Это были прекрасные времена. Те чувства, которыми мы так дорожили… иногда кажется, что они до их пор здесь. Иногда мне кажется, что твоя мама все еще здесь, с нами.»