Молочная даль

В отделении нутровки было пусто, но фантазия вдовца работала более, чем хорошо, а потому он без труда представил работников в белых фартуках и шапочках, вытаскивающих из мертвых туш череду органов, точно как умелый фокусник вытаскивает из своего рукава разноцветную гамму связанных между собой платков. Печень, кишки, почки – все это когда-то лежало здесь, на окровавленном конвейере, об этом говорили засохшие пятна крови и желчи.

Финалом экскурсии для Михаила стало устройство, не уступающее самым изощренным орудиям смерти – ленточная пила. Эта вещица была ни как не меньше двух метров в длину, а ее мощь позволяла резать свиней пополам, как щепки. Ленточная пила была выключена, она спала, ожидая своего часа, когда ей разрешат полакомиться свежей плотью.

Вдовец так и не заметил, как дошел до самого конца помещения. Обернувшись, он еще раз посмотрел на убойный цех со стороны. Сейчас в нем было тихо, как никогда. Приборы и оборудования были отключены. Работники давно покинули это место. А животные? Что ж, было лишь делом времени, когда «Молочная даль» проголодается и цех вновь заработает на всю свою мощь.

И все же, Михаил слышал хруст костей, что распиливались тут долгие годы, поднимая в воздух пыль и запах крови. Он слышал вопли и крики, слышал, как льется кровь и слышал шум пара, которым ошпаривают мертвые туши. На долю секунды, вдовец словно очутился в этой суете и на мгновенье все в округе показалось ему органичным и естественным. Словно так и должно было быть.

– Ты уже близко.

Голос Анны раздался вновь и хотя поросячью тушку и Михаила разделяли десятки метров, он услышал свою жену отчетливо и ясно. Подходя к выходу из цеха, мужчина увидел широкую железную дверь, выкрашенную в красный цвет. Рядом на стене он заметил фото в деревянной рамочке. Подойдя поближе, вдовец принялся рассматривать изображение.

Рамка для фотографии была изготовлена из черного лакированного дерева и, казалось, украшала стену убойного цеха не так давно. Однако фотография по ту сторону стекла, казалось, была сделана за сотни лет до того, как на свет появилось дерево, коему было уготовлено стать той самой фоторамкой. Фотография была старой и выцветшей. На ней было изображено несколько человек, стоящих в один ряд, а за ними – огромный цех. Само здание было окрашено в белоснежный цвет и если бы не огромные двойные металлические двери и отсутствие вывески на крыше, то этот цех можно было бы запросто спутать с торговым центром.

То, что перед Михаилом было фото убойного цеха, догадываться не приходилось. Куда больше его заинтересовали люди, стоящие на переднем плане. Всего их было около семи человек, почти все мужчины и только одна женщина. На нее то вдовец и обратил внимание, уж очень сильно она выделялась на фоне суровых представителей сильного пола. Своим видом эта женщина напомнила вдовцу нынешнюю (точнее уже бывшую) директрису детского сада «Рассвет». Вот только дама на фото казалась немного моложе, а ее волосы явно переживали последствия легкой укладки. Вьющиеся кудри падали женщине на плечи строгого делового костюма. Глаза, холодные и пронзительные, казалось смотрели прямо в душу.

Как и прочие люди на фото, женщина не улыбалась, однако с точностью это сказать было нельзя. Выцветшее фото, к удивлению Михаила, получилось весьма засвеченным, а потому некоторые лица были словно в полупрозрачной дымке. И все же большую часть фото вполне можно было разглядеть, а потому череда солидных и деловых костюмов, что расположились в ряд, оказалась доступным чуткому взору.

Переходя с одного силуэта на другой, Михаил вдруг остановился на одном из мужчин, стоявшим в конце ряда по правую сторону. Несмотря на то, что фотография, казалось, была сделана не один десяток лет назад, вдовец узнал этого мужчину с первой же секунды.

– Не может быть… – вырвалось из уст вдовца.

Подойдя почти вплотную, он принялся разглядывать мужчину более детально, а после и вовсе тыкать пальцем в силуэт на фото, словно убеждая себя в том, что все это не мираж.

– Нет, этого не может быть, это…

Внезапно на Михаила напал новый приступ ярости. Как тогда, когда он обхватил жирную шею мясника своими пальцами. Его руки отреагировали значительно быстрее мозга. И сейчас вдовец снова наблюдал за происходящим со стороны. Наблюдал за тем, как его руки обхватили края фоторамки и одним резким движением вырвали ее со стены, обрушив на каменистый пол под ногами. Колени мужчины согнулись словно по волшебству. Вот вдовец сидел на корточках. Среди стеклянных осколков и обломков дерева, пальцы Михаила, нащупали заветную фотографию. Перевернув ее обратной стороной, у него резко перехватило дыхание. На обратной стороне от руки была написана надпись:

«Молочная ферма „Молочная Даль“. 27 августа 2019 г.»

Чуть ниже кто-то добавил:

«С благодарностью и уважением всем тем, благодаря кому „Молочная Даль“ появилась. В этот знаменательный день.»