Молодая и покорная (ЛП)

Снисходительная ремарка Хаммера, вкупе с приподнятой бровью подействовали на Лиама не лучшим образом. Все те обиды, что он сдерживал с первого дня своих отношений с Рейн, осели горечью у него на языке, готовые выплеснуться наружу.

— Сучка — это ты, Хаммер. Доверяю носить это звание тебе. Ты замечательно справляешься, знаешь ли, — бросил Лиам, с издевкой отсалютовав ему бокалом.

— Все аплодисменты публики — твои.

— Замечательно справляюсь с чем? — прорычал Хаммер, поворачиваясь в своем кресле.

Теперь сидя друг напротив друга, Лиам увидел смущение и злость в прищуренных глазах Макена.

— С тотальным крушением жизни Рейн, — усмехнулся Лиам.

— Тебе было недостаточно годами тормозить ее эмоциональное развитие, запирая, как принцессу в замке из слоновой кости. Ты закончил тем, что насильно пытался сделать ей ребенка, эгоистичный ты ублюдок.

— Что? — заорал Хаммер, вскакивая на ноги.

— Все было не так, и ты, мать твою, знаешь это как никто другой.

— Эй! Парни, вдохните поглубже, — произнес Сет, вставая между ними, чтобы не подпустить их друг к другу.

Грохнув свой бокал на стол, Лиам резко поднялся со своего места. Преисполненный желания надавать по морде человеку, которого он привык считать "лучшим другом", Лиам распрямил плечи и сжал кулаки.

— Ну как, наслаждаешься тем, как хорошо Рейн подходит на роль потерянной тобой Джульетты?

— Какого х…, - гаркнул Хаммер.

— Тебе пора взять свою долбанную ревность под контроль, Лиам, и думать, мать твою, что ты говоришь. Если бы Рейн была беременна твоим ребенком, она бы тоже была рада этому. Ты слишком умен, чтобы сейчас так по-идиотски себя вести, кретин.

— Рекламная пауза, — проревел Сет, резанув яростным взглядом сначала Лиама, а потом Хаммера.

— Ревность? Посмотрись, блять, в зеркало. В ту минуту, когда я проявил к Рейн внимание, ты как с цепи сорвался.

— Иисусе, опять началось. Ты же не собираешься снова ныть об этом, нет?

Хаммер оскалился в улыбке.

— Дьявол, я знаю, что ее слова отозвались в тебе глубокой болью. Но ты не прав, чувак. Чертовски не прав. Разберись с тем дерьмом, что осталось у тебя после Гвинет, и не позволяй превратиться в пыль своему шансу на счастье.

— Не надо подвергать мои поступки психоанализу, тварь, особенно после того, что ты сам натворил. Ты ни хрена не знаешь через что я прошел в истории с Гвинет. Ты был слишком занят, трахая пачками сабочек, поэтому, мать твою, завали хлебало.

Хаммер нахмурился.

— Я знаю, ты едва переносишь тот факт, что сучка тебе изменила, но не ты первый на этом поприще, и не ты последний. Прекрати строить из себя великомученика, потому что ты находишься в шаге от того, чтобы разрушить счастье всей своей жизни.

— Что? Фальшивая дружба с человеком, скрывающим от меня все более или менее важное? Нет уж, спасибо, Хаммер. Ты показал свою настоящую сторону, и она уродливее, чем я мог себе даже представить.

— Мы говорим не обо мне, мудак. Я имел в виду Рейн. Она любит тебя.

— Оу, тебя вдруг заинтересовало спасение наших с ней отношений? Странно слышать такое от человека, собиравшегося еще каких-то пару дней назад использовать любую возможность затащить ее в постель. Разве не это твой излюбленный стиль отношений?

— А какой у тебя стиль, Лиам? Срывание с ее шеи своего ошейника и вышвыривание за гребаную дверь? Ты, мать твою, настоящий счастливчик, потому что, если бы она ушла от меня навсегда, я бы убил тебя голыми руками.

— Ушла от ТЕБЯ? Она моя! — прорычал Лиам.

— Больше нет, идиот.

Хаммер ухмыльнулся.

— Все, достаточно, вы двое, — рявкнул Сет.

— Заткнись, блять, — ругнулся Лиам, злобно смотря через плечо Сета на Хаммера.

— Знаешь, я долгое время старался простить тебя за то, что ты многое от меня скрывал. Я даже умудрился испытывать к тебе жалость. И после Дня Благодарения я надеялся на то, что ты, наконец, разобрался со своими проблемами, и мы можем отбросить в сторону наши расхождения во мнениях. Однако, я ошибался. Вместе с Джульеттой ты похоронил самую достойную частичку себя.

— Прекратите! — заорал Бек, становясь рядом с Сетом.

— Сядьте! Оба!

— Отъебитесь!

Хаммер окинул хмурым взглядом другую пару Домов и повернулся к Лиаму.

— Не вмешивай в это Джульетту.

— Как? Ты же сам не можешь оставить ее в покое. Вместо того, чтобы справиться с чувством собственной вины, ты оскорбляешь меня. Ты оскорбляешь Рейн. И тебе, блять, на это совершенно насрать.

Лиам не мог не заметить, как в глазах Хаммера промелькнула искра боли. Вот и хорошо! Этому ублюдку не помешает узнать каково это ощущать, что из твоей груди вырвали сердце — так как довелось ощутить это Лиаму.

— Так значит все дело в твоей жалкой заднице. Не обвиняй меня. Я то думал ты будешь вести себя как мужчина, помогая Рейн. Но ты с большей охотой готов обделать штанишки, чем вытащить свою башку оттуда, куда ты ее засунул.

Хаммер смерил его презрительным взглядом.