Молодая и покорная (ЛП)

Взглянув через плечо на Хаммера и Лиама и послав им полный сожаления взгляд, Бек обернул свою руку вокруг ее талии.

— Пойдем, принцесса.

Раскаиваясь и ощущая собственную беспомощность, Лиам наблюдал за тем, как Бек ведет ее к двери. Хаммер сделал шаг вперед, но остановился.

— Твою мать.

Макен прошелся рукой по своему лицу.

— Это не может быть правдой. Прелесть…

Лиам направился к ней.

— Остановись, любимая. Давай поговорим…

Открыв дверь, она даже не обернулась.

— Подожди! — крикнул Хаммер во всю мощь своих легких.

— Не уходи. Я люблю тебя!

Она застыла без движения. Пространство в комнате, казалось, тоже замерло.

С дрожащим подбородком Рейн медленно повернулась, смотря исключительно на Макена. С ее губ сорвался жалобный вздох.

Бек поддерживал ее, готовую рассыпаться на куски, физическую оболочку.

Лиам, раскрыв рот, молча уставился на Хаммера.

То, что представилось его взгляду, обожгло ему глаза. На лице Макена была написана неприкрытая боль и беспомощность от того, что он смотрел на любимую женщину, готовую выйти за дверь. Она разрывала Хаммеру сердце. По четким линиям его скул пролегли дорожки слез.

Рейн поморщилась, ее брови сошлись на переносице.

— Да будь ты проклят, Макен. Ты ждал пока я уйду, чтобы сказать мне эти слова? Или ты готов сболтнуть все, что угодно, лишь бы удержать меня?

Она покачала головой.

— Теперь это уже неважно. Жаль, что все сложилось именно так, а не иначе.

Рейн выбежала наружу, громоподобно хлопнув дверью.

— Ради вас, придурки, я сделаю все, что смогу, но ничего не обещаю.

Бек вздохнул с отвращением, открывая дверь и присоединяясь к Рейн в ночной тьме.

***

Закрыв глаза, Хаммер стер ладонью слезы. В ту секунду, когда она вышла за дверь, его сердце распалось на части.

Он годами мечтал признаться ей в любви. Он и представить не мог, что она воспримет его признание как, бездарную актерскую игру и откажет ему. Он хоть и не самым лучшим образом показывал свою привязанность к ней, но ведь только благодаря ей он узнал, что значит слово "любовь". Ради Рейн он всегда делал то, что не сделал бы ни для кого другого. Однако он никогда не ставил для себя ее желания на первый план.

— Бляяяяяяять! — взревел Лиам.

— Она снова ушла. Охренеть, мать твою!

— Вы двое, успокойтесь. Давайте поговорим, — жестко и хмуро сказал Сет.

— Думаю, мы уже сказали более чем достаточно, — усмехнулся Лиам.

— К чему приведут эти разговоры?

Голос Хаммера звучал так, словно его владелец был на грани.

— Если ты не заметил, она ушла от нас.

Сет просто покачал головой.

— То есть вы собираетесь сидеть тут, как наказанные щеночки и терпеть? Бек разберется с ней, но если вы хотите ее вернуть, нам нужно все уладить.

Лиам ухмыльнулся.

— Не вижу как.

— Вы двое — друзья, помните? — Сет приподнял бровь.

— И друзья время от времени сталкиваются. Как вы. Так вот теперь самое время двигаться дальше.

Хаммер прищурился.

— Ты что, совсем, мать твою, слепой?

— Нет, а вот вы — да. Рейн нужно время, чтобы остыть. Бек вернет ее назад и тогда, вам, двоим клоунам, нужно быть готовым. На то, чтобы зализать свои раны и поупражняться во взаимном унижении у вас есть час, может, два. И принимая во внимание размер ваших… эго, вам нельзя тратить впустую ни минуты.

— Не думаю, что этого достаточно, — пробубнил Лиам.

— Не уверен, что на это хватит и десятилетия.

Хаммер разглядел в глазах Лиама обвинение, и он снова почувствовал направленную на него обиду.

— Наверняка, не хватит. Но, если бы ты только справился со своей ревностью…

— Ты винишь меня в уходе Рейн? Я был бы в порядке, если бы ты не стал меня подначивать и закрыл свой гребаный рот — этой ситуации бы не было.

— Ох, кажется, у кого-то тут слишком большие яйца. В случае, если ты не заметил, нам обоим пришлось сегодня выслушать свою порцию правды. Так вот представь себе мое удивление, когда обнаружилось, что в то время, когда я просил тебя держаться подальше от Рейн, ты уже запихивал свой язык к ней в рот. Кроме того, вспомни-ка изначальную причину своих с ней отношений, а?

Хаммер на физическом уровне ощущал, как у него поднимается давление.

— Потому что ты не хотел дать ей то, в чем она нуждалась, — парировал Лиам.

— Ты захотел мной манипулировать.

Хаммер ткнул пальцем в направлении лица Лиама.

— Да будет тебе известно, я пытался помочь кому-то, о ком я заботился и переживал, долбанутый ублюдок.

— Да, чтобы посмотреть, стану ли я ревновать… и если этого бы не произошло, то почему бы не забраться к ней под юбку? И после этого ты ждал, что я буду счастлив услышать, что она тебя любит? Это был тот самый момент, пытаться забыть о котором, я буду всю оставшуюся жизнь.

Лиам закатил глаза.

— Ох, да я, блять, целый месяц слушал, как она говорит, что любит тебя! И все это время от тебя я только и слышал невыносимое нытье по поводу того, что я украл ее.

— Да, мать твою, я, только что набрался смелости, чтобы признаться ей в своих чувствах, и что, по-твоему, я получил? Поцелуи и объятья? Ни хрена! Она думает, что я лгу.