Молодая и покорная (ЛП)

Скрестив руки на своей широкой груди и плотно сжав губы в тонкую линию, Хаммер откинулся на спинку стула. На его лице читалось выражение крайней степени оскорбления, нанесенного его эго Доминанта. Это было не очень хорошо…

— Позволь мне перефразировать, — прорычал он.

— Скажи мне, какое правило сабмиссива ты нарушила?

— Скорее всего, каждое из них. Почему тебе не все равно?

Не говоря ни слова, Хаммер встал и подошел к кухонному столу. Взяв чистую деревянную лопатку, он вернулся обратно, нависнув над Рейн и сжимая свою ношу до боли в суставах.

— Что за урок Лиам преподал тебе? Ты или скажешь мне, или я нагну тебя над столом, и отлуплю вот этим по заднице.

Присев на свое место, Рейн закатила глаза.

— Ага, как же!

Черт, ей не очень хотелось походить на обиженного подростка. Поэтому ей было жизненно необходимо взять себя в руки.

— Ты, мать твою, не успеешь и глазом моргнуть, — бросил Хаммер.

— Должна ли я напомнить тебе, что ты не имеешь никакого права наказывать меня?

— Меня гораздо больше беспокоят твои потребности, чем тот факт, что Лиам выйдет из себя. Хотя, честно говоря, если бы он узнал, как ты вела себя сегодня утром, то непременно согласился бы с моим решением. А теперь поговорим, или, клянусь, я буду наслаждаться последующей поркой.

Ах, опять это "поговорим"! Она терпеть не могла это слово.

Ну, по крайней мере, злиться на Хаммера было приятнее, чем изображать из себя образец спокойствия и чести в жалком одиночестве.

— Просто поболтаем, окей? Я не была честна с ним до конца. И поэтому он думает, что я ему не доверяю. Боже, ты специально дразнишь меня?

— Ну, очевидно же, что да!

Он положил лопатку на стол и снова сел.

— И я предлагаю тебе перестать провоцировать меня, иначе я изменю тон и ход нашей беседы.

Да, об этом она уже догадалась.

— Боишься, Лиам оставит тебя? Что ж, если ты продолжишь вести себя с ним так же, как сейчас со мной, то я лично гарантирую тебе, что выходя за дверь, он даже не обернется. Доминанту нужно полное подчинение. А ты не даешь ему этого. Тебе придется вылезти из своей зоны комфорта, Рейн, если ты хочешь получить что-то взамен.

— Я знаю это!

Печаль, гнев и разочарование сплелись в единый ком, застревая в горле, угрожая задушить ее.

— Я не дура.

— Конечно, нет. Но ты чертовски упряма! Тебе что, нравится чувствовать себя несчастной? Должно быть — да. Являясь единственным человеком, способным изменить эту ситуацию, ты даже не пытаешься что-либо сделать.

Рейн прикусила губу, борясь с накатившим на нее отчаянием. Как же ей изменить себя?

— Я знаю.

Выражение лица Хаммера смягчилось.

— Я вижу, как ты разваливаешься на части. Тебе не следует думать, что Лиам слепой.

— Поддерживаешь своего соперника?

Она закрыла ладонями лицо.

— Все было проще, когда ты думал обо мне, как о своей сестре.

— Может я и последний извращенец на земле, прелесть, но я никогда бы не стал дрочить с мыслями о своей сестре, детка.

Она почувствовала, как на ее щеках заиграл румянец, а по телу разлилось тепло. Должно быть это неправильно, но на каком-то уровне ей были приятно осознавать, что Хаммер тоже не мог устоять перед ней.

— Я знаю, что разговаривая с тобой, иду по лезвию ножа, так как ты все еще по праву принадлежишь Лиаму. Поэтому прими мои слова в качестве дружеского совета. Перестань так чертовски бояться делиться тем, что у тебя внутри. Но если ты не собираешься быть честной с Лиамом, тогда, сними нахрен его ожерелье, и прекрати тратить его время.

Этот бушующий поток дерьма — результат ее собственных действий, уже порядком утомил Рейн. Но она не знала, как выбраться из этой карусели и прекратить свои страдания.

— Я нуждаюсь в нем.

В глазах Хаммера промелькнула боль.

— Тогда, ты должна принять решение.

— То же самое сказал и Лиам.

Неторопливым движением, выловив из тарелки маффин, она отломила от него кусочек.

— Почему ты подталкиваешь меня к нему? Все еще думаешь, что не подходишь мне?

Он замешкался.

— Я заметил в тебе изменения. И хоть я ненавижу это признавать, но их причиной является Лиам. Он сделал то, что не смог я. Пусть пока не до конца, но…

Она горько рассмеялась

— Мы оба знаем, что он скоро прекратит свои попытки, если, конечно, он уже этого не сделал. И я была бы законченной дурой, если бы верила в то, что раскрой я ему свою душу, он вернется.

— Если ты собираешься пойти по жизни, постоянно оглядываясь по сторонам в поисках опасности, ты пропустишь множество приятных вещей, попадающихся тебе на пути.

— Возможно, — прошептала она.

Но верить в то, что завтра она будет не одна? Для нее не было ничего сложнее, чем вера в будущее.

— Рейн…

Тяжело сглотнув, он наклонился к ней и обхватил ее подбородок своей широкой ладонью.

— Плох ли я для тебя? Возможно. Ты не создана для удовлетворения моих жестоких потребностей, а я не смогу жить, если причиню тебе вред. Но я счастлив, что ты есть в моей жизни. Всегда ли я буду хотеть большего? Да. Есть ли в этом твоя вина? Нет.

Сверля ее взглядом своих глубоких глаз, цвета лесного ореха, он наклонился.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива. Пообещай мне, что ты сделаешь все возможное, чтобы это произошло.