Молодая жена на испытательном сроке

И вот, похоже, свершилось. Хоть что-то хорошее в этом гнусном дне. Она взбодрилась и пожалела, что не освежила макияж. Акт мщения должен был запомниться обидчикам не только самим фактом превращения ее бывшей квартиры в коммуналку, но и ее прекрасным, торжествующим лицом, дышащим праведным гневом и жаждой справедливости…

– Дамочка, приехали, – водитель испытующе смотрел на гримасничавшую на заднем сиденье брюнетку. Судя по всему, она ехала кого-то убивать. Или уже закапывать. Знал бы он, насколько близки к истине его предположения!

Дверь была нараспашку. В глубине маячили какие-то фигуры и слышалось визгливо-испуганное лопотание свекрови. Двое мужчин стояли на лестнице. Они смолили какие-то невероятно вонючие цигарки и смачно сплевывали на пол, радостно гогоча. В ее бывшей квартире было многолюдно, шумно и накурено. Бледный Андрей смурной тенью ходил за крупной горластой женщиной, перемещавшейся по квартире в грязных сапогах и лиловом пуховике нараспашку. Из-под пуховика свешивалась длинная мятая юбка, обильно разукрашенная люрексом и крупными пестрыми цветами. К огромному Анькиному сожалению, внешность у нее была совершенно славянская, но говорила тетка на какой-то чудовищной помеси русского и другого, неизвестного языка, вставляя периодически четкие непечатные выражения, выговариваемые без единого намека на акцент. Следом за Андреем волочился высокий сутулый дядька неопределенного возраста. Он мог быть с одинаковым успехом и теткиным мужем, и отцом. То ли он чем-то болел, то ли его регулярно недокармливали, но он напоминал скелет, который резвящиеся старшеклассники смеха ради обрядили в клетчатую рубаху и синие брезентовые штаны.

Ольга Ивановна, пытаясь заглушить возражения бывшей Анькиной свекрови, хорошо поставленным голосом излагала какие-то юридически обоснованные истины, суть которых сводилась к тому, что Марию Сергеевну спросили об ее мнении исключительно из вежливости, а по сути ее отношение к происходящему никого не волнует. Если она желала выкупить часть квартиры, принадлежащую бывшей невестке, то надо это было сделать раньше. Но, поскольку уважаемая Мария Сергеевна отказалась от сделки не только в грубой устной, но и в письменной форме еще полгода назад, то ее просят удалиться с чужой жилплощади и тихо сидеть на своих квадратных метрах, не сотрясая хрупкую психику будущих соседей сомнительным словарным запасом.

В кухне круглозадый, толстенький мужичок задумчиво щупал трубы под раковиной и невнятно ругался, освещая свои манипуляции маленьким фонариком. Две голосистые тетки весело рылись в огромной куче вещей неизвестного назначения, сваленной посреди бывшей Аниной комнаты. Они обменивались непонятными репликами и, судя по всему, были очень довольны. В общем, тихая и уютная квартирка, в которой когда-то молоденькая Аня собиралась построить свое семейное счастье, сейчас напоминала потревоженный муравейник.

Увидев Аню, Ольга Ивановна с облегчением вздохнула и радостно оповестила всех присутствующих:

– А вот и хозяйка!

– Какая она хозяйка! – тут же вступила в прения Мария Сергеевна. – Она тут давным-давно не живет. Ответственная квартиросъемщица – я!

– Съемщица? – задумчиво повторил тощий дядька, обкатав понравившееся слово на языке. – Это хорошо.

– Кому хорошо? – на всякий случай решила уточнить воинствующая бабка, не ожидавшая такого благосклонного отношения интервентов к своей персоне.

– Нам хорошо, – довольно щурясь, проговорил он. – Раз съемщица, то съезжай, потому как мы тут теперь хозяева.

– Я сейчас милицию вызову, – побледнел Андрей, с ненавистью глядя на Аньку.

– Зачем? – удивилась Ольга Ивановна. – У нас все по закону. Люди пришли смотреть квартиру, 23:00 еще не скоро. Если покупателям все понравится, то завтра же будем оформлять сделку.

– Мне плохо, – решила изобразить обморок Мария Сергеевна.

– Во, – обрадовалась тетка в пуховике, повернувшись к своему спутнику. – Бабка-то совсем плохая, со дня на день помрет.

– Так сын вон еще есть, – задумчиво протянул скелетообразный мужик, после чего все молча уставились на Андрея. Он прислонился к стене и начал медленно по ней сползать под «доброжелательными» взглядами будущих соседей.

– Тоже хилый, долго не протянет, – с надеждой констатировала тетка и вопросительно посмотрела на Ольгу Ивановну.

– Этого я вам обещать не могу, – честно тряхнула париком агентша.

– А нам и не надо. Мы в обещания не верим, – гоготнул круглый дядька, прикатившийся из кухни. – Мы люди простые, привыкли все своими руками… Кстати, трубы гнилые. Так что надо бы скинуть за ремонт, – нелогично закончил он свое тезисное выступление и с удовольствием продемонстрировал присутствующим свои «золотые руки» с короткими толстыми пальцами, похожими на сосиски в траурной окантовке черноты неизвестного происхождения. Мария Сергеевна перестала изображать умирающую и начала громко и часто икать.

– Ам! – гаркнула на нее толстуха и тихо пояснила моментально заткнувшейся бабке: – Укушу!

Народное средство подействовало моментально. Икать она перестала, но теперь, по идее, должна была начать заикаться.